От Москвы до Берлина
Шрифт:
Видят солдаты гигант-трофей:
– Ух ты, мама!
– Неужто взяли?
– Вот бы сейчас – по Гитлеру!
– Прихватим с собой к Берлину!
Однако пришёл приказ пушку отправить в тыл. И всё же задержались чуть-чуть солдаты. Подождёт пять минут приказ!
Развернули солдаты пушку. Вложили снаряд. Прицелились. Ударила пушка стократным басом. Устремился снаряд на запад, весть о нашей победе врагам понёс.
А через несколько дней советские войска перешли в грандиозное наступление. Разгромили они под Москвой фашистов.
Доватор
В боях
Лих, искромётен в бою Доватор. Ладно сидит в седле. Шапка-кубанка на голове.
Командует генерал Доватор кавалерийским казачьим корпусом. Смотрят станичники на генерала:
– Наших кровей – казацких!
Спорят бойцы, откуда он родом:
– С Дона.
– С Кубани!
– Терский он, терский.
– Уральский казак, с Урала.
– Забайкальский, даурский, считай, казак.
Не сошлись в едином мнении казаки. Обратились к Доватору:
– Товарищ комкор, скажите, с какой вы станицы?
Улыбнулся Доватор:
– Не там, товарищи, ищете. В белорусских лесах станица.
И верно. Совсем не казак Доватор. Белорус он. В селе Хотино, на севере Белоруссии, недалеко от города Полоцка – вот где родился комкор Доватор.
Не верят Доватору казаки:
– Шутки комкор пускает.
И снова:
– Терский!
– Оренбургский!
– Донской!
– Кубанский!
– Уральский!
– Братцы, да он же, считай, забайкальский, даурских кровей, казак.
Ещё в августе – сентябре конная группа Доватора ходила по фашистским тылам. Громила склады, штабы, обозы. Сильно досталось тогда фашистам. Пошли слухи – 100 тысяч советских конников прорвалось в тыл. Успокаивают солдат фашистские генералы. Отдают даже специальный приказ. А в этом приказе: «Не верьте слухам! Слухи о том, что в тыл наших войск прорвалось 100 000 кавалеристов противника, преувеличены. Линию фронта перешло всего 18 000». А на самом деле в конной группе Доватора было только 3000 человек.
Когда советские войска под Москвой перешли в наступление, казаки Доватора снова прорвались в фашистский тыл.
Боятся фашисты советских конников. За каждым кустом им казак мерещится…
Назначают фашистские генералы награду за поимку Доватора – 10 тысяч немецких марок.
Рыщут любители денег и славы. Ловят в мечтах Доватора. Исчезает, как дым, Доватор.
Повышают фашисты цену. 20 тысяч марок за поимку советского генерала. Рыщут любители денег, хватают в мечтах Доватора.
Как гроза, как весенний гром, идёт по фашистским тылам Доватор.
Бросает фашистов в дрожь. Проснутся, ветра услышав свист.
– Доватор! – кричат. – Доватор!
Услышат удар копыт.
– Доватор! Доватор!
Повышают фашисты цену. 50 тысяч марок назначают они предателю. Лежат без хозяина эти деньги. Как сон, как миф для врагов Доватора.
Едет верхом на коне Доватор. Легенда следом за ним идёт.
Пасть
Рядовой
Вышел солдат в разведку. Пересек незаметно передний край, перешёл через линию фронта, оказался в «гостях» у фашистов.
Вечер. Зимний. Ранний. Река Протва. Прорубь в Протве. Тропа. Ходят по этой тропе за водой фашисты. Тут у тропы и засел солдат. Поджидает боец добычу.
Только осторожны на редкость стали сейчас фашисты. Нет бы бежать к воде в одиночку. Ходят к воде с охраной.
Наблюдает за ними советский разведчик. Вот шагает один с ведром, следом другой – с автоматом. Вот трое прошли. Один с ведром, двое других с автоматами. Вот снова трое – один с ведром, с ручным пулемётом двое.
Таких не возьмёшь без шума.
Сидит Евстегнюк, выжидает. Час просидел, на исходе второй. Продрог Евстегнюк, промёрз. Коченеют спина и руки. Однако сидит выжидает. Знает: лишь упорных удача ждёт.
Дождался разведчик своей минуты.
Видит – на тропе появился смелый. Без охраны бежит фашист. Перебирает ногами, торопится. Вот добежал до проруби. Зачерпнул фашист воду. Бежит назад. Тут и вырос перед ним Евстегнюк. Пытался схватить за горло, чтобы пикнуть солдат не мог. Да, видать, в темноте Евстегнюк промахнулся. Двинул в этот момент головой фашист. Рот приоткрыл для крика. И вот угодил Евстегнюк гитлеровскому солдату пальцем прямо в открытый рот. Угодил, и в ту же секунду фашистский рот, как капкан, захлопнулся. У фашиста от страха случился шок. Сжались зубы, назад ни с места. Мёртвой хваткой схватили палец. Что же тут делать? Так и повёл через линию фронта советский разведчик фашиста в плен.
Прибыл разведчик в часть. Видят его солдаты. Не сразу поймут, в чём дело:
– Глянь, глянь – Евстегнюк за губу волочит фашиста!
И верно, издали кажется, что разведчик ведёт за губу человека.
Узнав, в чём дело, смеялись до слёз солдаты:
– Евстегнюк карася поймал!
– Сом на крючок попался!
Пытались солдаты челюсти разжать у фашиста. Старались и так и этак.
– Щипом, щекоткой его возьми!
– Штыком надави!
– Дёрни за нос, за ухо!
Бьются солдаты. Не растянут упрямые челюсти. Хоть волоки домкрат.
Стоит Евстегнюк под обстрелом смешков солдатских. Ситуация – глупее не может быть. Рука с зажатым пальцем, как назло, у солдата правая. Ни честь отдать начальству. А вдруг как тревога! А вдруг как бой! Будь ты проклят, «язык» фашистский!
Кончилось тем, что повели к врачам в медсанбат солдата. Тут и разжали фашисту пасть.
Довольны солдаты:
– Ура! Разжали!
Нашёлся один смекалистый:
– Не эта важна. Не эта. Занеслись на Москву фашисты. Вот какую разжали пасть!