От ненависти до любви

Райан Нэн

Марти не знала, что и сказать. От отца и офицеров она слышала совершенно другую версию происшедшего у Литтл-Бигхорн. По их словам, это была безжалостная резня, кровавая бойня, учиненная над храбрыми, но ничего не подозревавшими американскими солдатами, которые мирно проезжали по местным равнинам.

Кому же верить?

Ночное Солнце, заметив смущенный взгляд Марти, потрепал ее по щеке:

— Извини меня. Не беспокойся, Висинкала. Тебе нет до этого никакого дела, и мне не стоило обременять тебя. — Он наклонился и поцеловал ее в щеку. — Помчимся наперегонки к

холмам.

Все неприятности были забыты, и Марти, ударив пятками в бока своей кобылы, понеслась вперед, крича ему через плечо:

— Догони меня, если сможешь, индеец!

— Что ж, держись, бледнолицая! — Ночное Солнце ринулся вслед за ней и, поднеся ладонь к губам, издал громкий боевой клич.

Весь день они резвились как дети, а за час до заката достигли подножия холмов, въезжая в Мата-Паха. По знаку Ночного Солнца Марти посмотрела на вздымающуюся каменную плиту.

— Каменный алтарь, — объяснил он. Гранитная глыба наверху действительно напоминала по форме огромный церковный алтарь. Гладкую вершину глыбы омывали кроваво-красные лучи заходящего светила.

Пока Ночное Солнце расседлывал лошадей, Марти, пообещав не отходить далеко, осматривала холмистые окрестности. Ночное Солнце попросил ее окликать его каждые пять минут.

Почистив и привязав лошадей, собрав хворост и разбив стоянку, Ночное Солнце огляделся. Марти окликнула его, как и обещала. Он повернулся на звук ее голоса и поднял глаза к Каменному алтарю. Увидев Марти, Ночное Солнце замер.

Нагая, она стояла в меркнущем свете дня на вершине глыбы, высоко на священных Черных холмах. С рассыпавшимися по плечам локонами и протягивая руки, манила его.

Не отрывая от нее глаз, он разделся донага, затем ловко и быстро взобрался к Марти, обвил руками ее тонкий стан и поднял высоко над головой. Вцепившись в его плечи, она прошептала:

— Я люблю тебя, Ночное Солнце!

— Я обожаю тебя, Висинкала.

Последние лучи солнца омывали их нагие тела. Ночное Солнце осторожно опустил Марти на Каменный алтарь и покрыл поцелуями.

Когда солнце оставило на небе лишь бледный пурпурный след, Ночное Солнце лег на спину и потянул к себе Марти. В потемневшем каньоне, внизу, появились первые светлячки, ночная птица затянула свою брачную песнь, а прекрасная нагая пара предалась любви, лежа на Каменном алтаре.

Потянулись драгоценные часы. Вдвоем среди холмов, вдали от людей обоих миров, мужчина и женщина познавали друг друга.

С наступлением ночи по холмам разлилась прохлада, и нагие возлюбленные уютно устроились на мягких шкурах возле горящего костра, под звездным небом.

Марти, прильнув к Ночному Солнцу, расспрашивала его о женщинах, которых он знал до знакомства с ней.

— Зачем задавать вопросы? — усмехнулся он. — Ты же видела, как девушки в деревне смотрят на меня.

Марти, притворившись, что сердится, воскликнула:

— Да ты очень тщеславен!

— А ты? Я видел тебя в Денвере. Так сколько мужчин, Висинкала, было в твоей жизни? Десять? Двадцать? Пятьдесят?

Марти могла бы назвать с полдюжины молодых людей, которые пылко ухаживали за ней за последние два года, но серьезно ответила:

— Какая разница? Они не

сравнятся с тобой. — И она поцеловала Ночное Солнце в губы.

— Я ревнив, Марти.

— Ну и ревнуй. Разве ты еще не уверен, что был моим первым и единственным мужчиной?

Ночное Солнце рассмеялся:

— Опрометчиво со стороны белой женщины насмехаться над опасным дикарем.

— Нет, дикарь не опасен для белой женщины.

— Тогда держись!.. — Ночное Солнце опустил Марти на спину и снова занялся с ней любовью под звездным небом.

На следующее утро молодые люди направились на юг через холмы. Они проезжали по каньонам и узким ущельям, а кроны высоких сосен защищали их от палящего солнца Дакоты.

Глядя на восхитительную местность, Марти подумала, что могла бы провести всю жизнь, вот так прокладывая путь по холмам вместе с Ночным Солнцем.

Глава 39

На следующий день они добрались до пещеры Ветров. Сгорая от любопытства, Марти ухватилась за руку Ночного Солнца, когда они вместе исследовали тихие и обширные подземные коридоры. Известняковые образования свисали с потолка. Солнечный свет, проникавший через узкие расщелины над головой, освещал им путь и придавал холодному каменному дворцу неземной вид. Марти никогда еще не видела ничего подобного.

— В детстве я думал, — начал Ночное Солнце, и эхо далеко разнесло его голос, — что люди нашего племени, ушедшие после смерти в иной мир, слышат меня, когда я прихожу в пещеру Ветров побеседовать с ними. Здесь я часто говорил с мамой и дедом. Рассказывал им о том, что происходит с нашим народом, спрашивал у деда совета.

— Он дал тебе совет? — спросила Марти.

— Да. Бредущий Медведь велел мне во всем слушаться Кроткую Олениху. Сказал, что я должен отправиться к своему белому отцу, поступить в школу белых людей и выучиться их цифрам и буквам… — Ночное Солнце вздохнул. — Потому что закат солнца Лакотского Койота — народа сиу стремительно окрашивал небо на западе. Марти прикоснулась к его щеке.

— Расскажи мне о своем белом отце, дорогой.

— Джеймс Савин умер пару лет назад, — бесстрастно сообщил Ночное Солнце. — Он был богат. В следующем месяце, когда мне исполнится двадцать пять лет, стану богат и я. Савин был траппером, когда встретил мою мать. Пришел в нашу деревню, увидел се, пожелал и взял, не упомянув о том, что на востоке у него уже есть жена. — Ночное Солнце вдруг улыбнулся. — Мой отец был очень обаятелен, Марти. Джеймс Савин понравился всему Народу, включая Бредущего Медведя и Идущего-по-Следу.

— А твоя мать? Она влюбилась в Джеймса Савина?

— Так мне говорили. Вероятно, это действительно была любовь, потому что, проведя лишь несколько недель с Джеймсом Савином, она уже не обращала внимания ни на одного из воинов и оставалась, верна ему до самой смерти.

— Как печально! Ты часто виделся с отцом?

— С шести лет меня регулярно посылали на восток. Ночное Солнце признался, что, чувствовал себя не на месте в шикарном особняке отца. Рассказал, что в мире белых узнал много нового и это испугало его гораздо больше, чем одинокие прогулки на коне по просторам равнин.