От нуля до плюс бесконечности
Шрифт:
– ПОЧЕМУ ТЫ СТОЛЬКО МОЛЧАЛА ОБ ЭТОМ? Это же нам теперь стоит подготавливать весь дом к этой проверке.
– Мне всё равно, делайте что хотите, но меня в это дело даже не смейте впутывать…- я надеваю наушники и погружаюсь в свои мысли. Так, молодец Кэрл! Я начинаю тобой гордиться! Такими темпами я постепенно решу все свои проблемы. Завтра я решу ещё одну проблему: признание Деми. Это для меня крайне важно, ведь от этого зависит моя с ней дружба, а я не хочу терять её из-за какого-то мерзкого подонка по имени Ронди.
– Слушай, ехать ещё очень долго,- обратился
В ответ ему я как всегда молчу. Я знаю, что это его бесит, и если бы не сейчас сидящая тётя Мей на заднем сидении, не миновать было бы беды. Он всячески сдерживается, а меня это бросает только в смех. Я не желаю разговаривать с тем человеком, который скрывал от меня родную мать все эти три года, а затем так нагло врал в лицо. От всей этой ситуации мне хочется поскорее избавится, хочется поскорее увидеть маму и посмотреть в её глаза. Я всматриваюсь в каждый листочек, мимо которого мы проезжаем, чтобы в случае чего, знать, куда можно бежать. В машине ощущается дискомфорт, но его периодически перебивают охи и ахи тёти Мей. Сейчас ей точно плохо.
Я закрываю глаза и отказываюсь впитывать весь негатив, который сейчас происходит между нами. Я всем сердцем ненавижу отца и желаю ему всего самого плохого. Отвлечься от всего негативного мне помогает музыка. Включаю её настолько громко, насколько только можно. В голове представляю какие-нибудь вымышленные моменты, где мне было бы очень хорошо, и где я никогда бы не подумала о суициде.
Пока мы добирались до дома, в котором живёт моя мама, меня успело пару раз стошнить, вырвать всё содержимое наружу, а затем и вовсе скрючить так, что больно было двигаться.
– Приехали,- раздался долгожданный голос отца.
– Наконец-то.
Я выхожу из машины. Место просто жуть. Вдалеке я вижу обшарпанную автобусную остановку.
– Отлично,- доносится у меня в голове,- значит автобусы сюда редко, но ходят.
– Кэрл, ты должна сейчас меня послушать.
– С каких пор?
– Просто пойми то, что мама тебя не видела три года. За это время и с такой болезнью она могла запросто тебя забыть.
– Она не могла так сделать… она моя мама. Так можешь сделать только ты!
Отец выдыхает.
– Главное не делай при ней резких движений и не говори слишком громко- это её пугает. А ещё, не стоит сразу набрасываться на неё со словами «это твоя дочь!», она может не так всё понять и это даст сбой.
Мы направляемся к серому, как этот город дому. На вид он настолько ветхий и старый, что, если бы прошёл ещё один ураган в Оклахоме, его бы снесло напрочь. Сердце с каждым шагом начинает биться сильнее, ладони потеют, а в ногах и по всему телу появляется дрожь. Как будто я иду по красной дорожке прямо в дом к президенту.
– Кэрл,-обратилась ко мне тётя Мей,- ты готова?
– Стучите!
Она покорно подходит к двери и стучит определённую мелодию. Это что,
– Кто там?- послышался голос мамы и моё сердце забилось в два или сотни раз быстрее. Кажется, что оно вот-вот разорвётся.
– Люси, это мы, открывай,- все натянули фальшивые улыбки на свои лица, а я стою как вкопанная и совершенно не знаю что мне делать. Открывается дверь и из этого дома ко мне в нос ударяется запах гнили. Самый ужасный запах на Земле. Внутри меня всё скручивается с неимоверной скоростью и силой, но я сдерживаю себя, чтобы не напугать маму любой своей мимикой. Передо мной стоит не мама, а какая-то непонятная мне женщина с кучей комплексов, поникшим взглядом и «мешком несчастья».
– Привет,- говорит папа, а затем обнимает её.
– Я так рада, что ты пришёл,- говорит моя мать. Похоже, что она совсем забыла моего имени и даже не знает, кто это стоит перед ней. Мы проходим в дом, и наступает тот самый момент, когда мне хочется разорваться на мелкие атомы от боли, которая сейчас внутри, хочется закричать так, чтобы услышал весь земной шар, что я сейчас чувствую.
– Привет,- робко проронила. Она обратила внимание на меня. Внутри всё сжалось. Почему, почему мне страшно при виде собственной матери?!? Она медленно подходит ко мне и начинает пристально смотреть в глаза. Я чувствую связь между нами. Она чуть наклоняет голову влево, а затем левой рукой дотрагивается до моей щеки. Все замерли.
– Здравствуй,- сказала она,- ты такая молодая и красивая. Что тебя привело сюда? Это твоя мама?- указывала она на Мей.
– Здравствуй, Люси. Я рада тебя видеть,- говорила сквозь слёзы Мей.
– Так странно. Вы все помните моё имя, а я вас, к сожалению, не знаю.
Всё. Это крах. Внутри меня разорвались все органы. Теперь я по-настоящему одна. Моя душа и сердце плачут. Три года я жила с той мыслью, что моя мама давно уже «живёт» лучшей жизнью и в лучших условиях, но мои мысли не оправдались. Я, безусловно, рада тому, что она осталась среди нас, людей. Я люблю её всем своим сердцем, но то, что она меня не помнит, делает мне больно в тысячу раз сильнее, по сравнению с тем, что делал отец.
Я хватаюсь своей холодной рукой, до руки тёти Мей. По всему телу вновь проходит дрожь. Мама отпускает свою руку и разворачивается к отцу. Я стою словно мертвец, будто душа покинула меня, а все нервные окончания перестали работать. Сейчас я пребываю в таком шоке, от которого не могу даже элементарно расплакаться. Я смотрю на отца, а он в первую очередь на меня.
– Люси,- продолжает он,- мы должны тебя оставить..
– Почему, я что-то не так сказала?
– Нет, всё хорошо. У нас есть дела в городе, поэтому придётся слишком поторопиться, чтобы не опоздать,- мама достаёт баночку с синими таблетками и при нас же выпивает четыре штуки,- опять ты за своё? Тебе же доктор запретил их пить!!- мама отскакивает назад, словно кот, который увидел пса.
– Мичарт!- делает замечание ему Мей.
– Прости.. ты должна понять, что эти таблетки теперь тебе не нужны. Ты можешь обходиться без них, понимаешь?