От океана до степи

Стариков Антон

Безглазый неуклюже завозился на полу.

Новоекопье от фейри и шар из жезла.

Тем не менее истекающая кровью, горящая фигура оперлась о рукоять молота как о посох и начала вставать!

Воздушный кулак от Дримма, он ударил не в безглазого, а в опору-рукоять! Одновременно новый ледяной шар от зомби!

Избиваемый великан не удержал молот в руке — упал, а молот откатился на пару шагов. Безглазый не вставая потянулся его взять…

Воздушный кулак и молот отлетел на 10–12 шагов!

Огненный шар! Копье истинного света! Ледяной шар! Копье истинного света! Огненный шар! Путы тени! Ледяной шар! Ломкие мышцы! Огненный шар! Неудача! Ледяной шар! Копье истинного света! Огненный шар! Парализация! Ледяной

шар! Неудача! Огненный шар! Рука мертвых! Ледяной шар! Оглушение! Огненный шар! Дримм и зомби били в едином ритме, но если удары жезла не поражали разнообразием, то Дримм использовал богатый арсенал смертельных и оглушающих заклятий, а так же дебафов.

Внезапно лопнул один из кристаллических наконечников жезла, и это стало своеобразным сигналом прекратить, тем более изуродованный кусок мяса, по которому столько лупили с двух сторон, не шевелился.

— Ага все ясно — так вот ты кто, — догадался осторожно подходивший к неподвижному телу Дримм, увидев на полу кривой явно не боевой нож и связку знакомых гвоздей на стальной цепи, кувалда тоже была в тему.

Дримм подобрал меч и ткнул тело ногой, потом кольнул, надавил посильней, с маху всей тяжестью тела ударил острием сверху вниз — нет реакции.

— Наверное все, — подумал отвернувшийся фейри и неожиданно застонав чуть не упал: глаза его горели золотым огнем и тот же огонь рвался из каждой поры на коже. Все это продолжалось от силы пару секунд, а затем Дримм совсем по другому взглянул на ПОКА неподвижное тело и больше старался не поворачиваться к нему спиной.

*

С Дриммом связалась его внутренняя суть. Золотой свет-огонь предостерег: безглазый не мертв и как бы он не старался, ему не убить неподвластное Жизни и Смерти существо. Сам безглазый это не демон, не человек, не фейри, вообще не живое или мертвое, а способный обрести материальное тело оживший кошмар, такой ли своеобразный дух или воплощение чьей-то больной фантазии, или мелкий бог. Скоро раны безглазого исчезнут (не зарастут, а именно исчезнут), и он встанет полный прежних сил, ему будет тяжелей без молота-части его сути в руках, но отсутствие молота лишь замедлит процесс. В то же время не стоит окончательно уничтожать его материальное воплощение — если получится, то он обретет новое в тот же миг и пройдет через дверь из своего крохотного личного мирка обратно в Серединный мир. Дверьми между мирами служили кожи его жертв на стенах коридора. У Дримма создалось впечатление, что его внутренняя суть ни в коем случае не боится безглазого, нет, но опасается и признает его почти равным себе. Золотой свет оставил решение за Дриммом, но посоветовал скорее уходить, а так же дал несколько советов, как задержать-ослабить по настоящему бессмертное существо.

*

Очнувшийся Дримм действовал быстро и быстро соображал, так что не только воспользовался советами золотого света, но и придумал кое-что сам. Зомби был вручен один из уцелевших серпов и отдан приказ: портить кожи-порталы по всей длине коридора, сперва идти назад, потом вперед. Дримм ударил по прежнему неподвижное тело двумя копьями истинного света и самой мощной какой умел парализацией, тем самым он несколько замедлил процесс восстановления. Потом фейри подтянул к себе связку гвоздей и начал поливать их пущенной из отворенной жилы кровью, а затем, используя рукоятку кинжала как молоток, вбивать в тело как оказалось не побежденного врага: один гвоздь в центр лба — тело дернулось под ним; по гвоздю в каждый висок — бессознательный рывок; по гвоздю в каждый зашитый глаз — чуть шевельнулась, но тут же опала изуродованная огнем и холодом рука без пальцев (прямо на глазах возник мизинец); гвоздь в сердце — нет реакции; гвоздь в живот — нет реакции; гвоздь в шрам между ног — легкая дрожь; еще один гвоздь туда же — нет реакции; по три гвоздя в каждую руку и ногу — нет реакции; последний гвоздь вертикально

в макушку — острие звякнуло об острие того, что был вогнан в лоб — с гвоздями все, Дримм отложил кинжал.

Зомби закончил портить кожи до поворота и пошел обратно, чиркая их на другой стене.

Очередной гвоздь с трудом царапает на груди безглазого руну Неудачи, поверх нее руну Слабости, встраивает в них руну Смерти, руну Света, руну Сна. Дримм прорезает кинжалом ладонь и своей кровью щедро мажет процарапанное — на груди неподвижного истыканного гвоздями тела словно загорается костер золотого огня — многослойная руна готова и действует ослабляя, усыпляя, убивая (Дримм все же надеялся).

Зомби почти рядом с фейри.

Дримм перебрасывает цепь с оставшимися гвоздями через плечо и начинает колдовать — появляется иллюзия Порядка.

Зомби минует фейри и, продолжая портить кожи, идет вперед к неподвижно висящей в воздухе ''Копейке''.

Дримм снова занимается безглазым, а получившая приказ иллюзия шурует среди расплющенных тел у стены.

Дримм глубоко и широко вскрыл вену на руке и идет вокруг неподвижного тела, рисуя кровью круг, рана пытается зарасти, но он вскрывает ее снова и снова. Зомби портит кожи. ''Копейка'' ждет приказа. Иллюзия нашла три более-менее сохранившихся сумки, сгребла туда не слишком далеко укатившиеся рубины и апельсины и повесила сумки на себя.

Дримм закончил круг и… начал его вновь, острием меча рисуя в крови руны и проговаривая тяжелые слова, его глаза светятся золотом. ''Копейка'' ждет. Иллюзия ждет. Зомби дошел до конца коридора и теперь возвращается назад, портя кожи на другой стене.

Дримм закончил круг и протянул руку — иллюзия вложила в нее апельсин, Дримм с чавканьем сжирает апельсин прямо с кожурой. Зомби почти вернулся. ''Копейка'' по прежнему ждет.

Дримм торопливо накладывает на себя пару щитов, пару бафов, наклонятся и сует разделочный нож за пояс, съедает новый апельсин, с трудом поднимает молот (вздрагивает, когда тот оказывается у него в руках). ''Копейка'' ждет. Зомби ждет. Иллюзия ждет.

Приказ и ''Копейка'' летит вперед, за ней Дримм, рядом с ним иллюзия, в конце зомби. Компания скрывается за углом: Дримм тяжело отдувается под тяжестью молота, но не только довольно быстро бежит, но и успевает перекусывать на ходу, иллюзия подает ему еду из сумок, зомби попутно чиркает серпом встречающиеся шкуры на стене, ''Копейка'' не делает ничего, а просто летит вперед.

Позади осталось неподвижное тело в круге кровавых рун. Нет, не неподвижное! Тело едва заметно дрожит, золотой костер на груди колеблется словно под сильным ветром, а гвозди, что уродуют чистую без ран и ожогов плоть, гниют, ржавеют, раскаляются, замерзают — все вместе, все сразу. Как живые шевелятся изорванные кожи на стене, с них бежит кровь и змеится к телу, но не достигает его — сгорает в барьере из рун. Дрожь все сильней, шляпки гвоздей пока еще медленно начинают проворачиваться в ранах…

Глава 37

Глава 37

Неизвестно где, неизвестно когда.

Дримм.

— Как же хочется жрать! — фейри не жуя закинул в себя очередной кусок сыра и взялся за очередной же апельсин. За последний час он прямо на бегу сожрал почти все содержимое трех сумок, но никак не мог насытить свой голод. А еще молот у него на плече шевелился словно живой (почему словно?!) и показывал разные неприятные картины. Впрочем картина была одна: безглазый шевелится все сильней, гвозди и рунный костер сдерживают его из последних сил. Совсем скоро хозяин молота вырвет из себя сталь, преодолеет костер и займется барьером. Пройдет час, месяц, год, столетие — неважно, но он сломает способный сдержать могущественнейших демонов, но не способный удержать его барьер и сперва отправится за молотом и ножом, а потом за тем, кто сумел его на время остановить, связать, обокрасть.