От Пекина до Берлина. 1927–1945
Шрифт:
Далее, развивая это положение, Ставка предписывала командующим фронтов вывести гвардейские соединения в резерв или во второй эшелон, сменив их на оборонительных рубежах другими частями.
В этой же директиве предписывалось, используя оперативную паузу, готовить гвардейские соединения «главным образом для наступления, для прорыва оборонительной полосы противника».
В директиве прямо указывалось на необходимость обратить особое внимание на тщательность отработки вопросов взаимодействия родов войск, ближнего боя, ночных действий, борьбы с танками противника.
Далее директива
Сейчас эта простота директивы может и смутить исследователя. Зачем нужна командующим фронтами такая упрощенная программа, да еще в форме директивы Ставки Верховного Главнокомандования?
Неужели командующие фронтами не понимали, как готовить гвардейские соединения к наступательным операциям?
Понимали. Знали, как готовить гвардейскую армию к прорыву. Но случалось и другое. Понимая и зная все это, на практике отходили от этой директивы, что и приводило в иных случаях к ненужным сложностям, в иных случаях к неуспеху намеченных операций.
В мае все дивизии, входящие в состав армии, получили правительственные награды: гвардейские знамена и ордена. Мне как командующему этими дивизиями в Сталинградском сражении и членам Военного совета армии выпала высокая честь вручить эти знамена дивизиям.
39-й гвардейской дивизии мы вручали гвардейское знамя в Сталинграде во время ожесточенных боев. Для этого было специально выбрано место, где можно было бы найти временный затишок от вражеского огня. Знамя вручалось под крутым берегом Волги, на самой окаемке берега. Этот момент запечатлен на картине художника Лукомского «Клятва».
79-й гвардейской дивизии Военный совет вручил гвардейское знамя в селе Шевченково, расположенном, неподалеку от Купянска в районе дислокации нашей армии.
Стоял яркий солнечный день. На яблонях, на вишнях, на черешнях, в садах набухали почки, березы выкинули мелкие клейкие листки, в кустарнике по берегу Северного Донца разливались донские соловьи.
Занятная птица! Стоит появиться в кустах кошке – уйдет. А в прифронтовой полосе в считанные минуты затишья ударит в кустах и тут же раскатом и с тоской прогремит: «Ключик! Где мой ключик?!»
В поле, за околицей села, командир дивизии Н. Ф. Батюк выстроил свою дивизию в полном составе. 79-я гвардейская! В Сталинграде она была известна как 284-я стрелковая Краснознаменная дивизия. Она сражалась у Мамаева кургана, не раз под немилосердным огнем противника ее солдаты штурмовали Мамаев курган, выбивая с него немецких захватчиков. В самые трудные дни 284-я стрелковая дивизия была опорой для защитников города, за ее плечами 150 сталинградских дней и ночей непрерывных, каждодневных боев, без единой минуты отдыха или просто фронтового затишья. Это одна из тех стальных дивизий, которая перемолола вражескую силу, обеспечивая возможность для наших войск подготовить контрнаступление. Четырежды орденоносная дивизия – такой славно законченный поход от Волги до Берлина этой дивизии.
Развернулось алое знамя с портретом Ильича. По полю прокатилось многократное «ура!»
Во время торжественного марша
После торжественной части под открытым небом состоялся общий обед, с тостами, с речами, с музыкой, с выступлениями участников художественной самодеятельности.
Время шло…
Армия готовилась к предстоящим сражениям. Оперативная пауза затягивалась несмотря на то, что в воздухе уже накапливалась тревога, как перед большой очистительной грозой.
В начале мая над расположением наших войск развернулись ожесточенные воздушные бои.
Нам еще не приходилось видеть в воздухе столько наших самолетов.
Волна за волной уходили с тыловых аэродромов наши бомбардировщики и штурмовики. В глубине расположения войск противника раздавались глухие взрывы. Затем появлялись фашистские истребители, но их перехватывали наши.
И скорость, и маневренность наших истребителей заметно увеличились, «мессершмит» терял свое превосходство. Черными факелами пятнала нашу землю вражеская воздушная армада. Горят! А это не только потери в технике. Редеют на глазах ряды геринговских воздушных асов. В плен попадают безусые мальчишки. Петушатся, но нет в них той убежденности и в своем мнимом превосходстве, и уверенности в своей победе, как у тех летчиков, что помнили еще небо Испании, что бомбили Варшаву, высаживали десант в Роттердаме. Нет, этих ждали не реляции о подвигах и не рыцарские кресты.
Короткая схватка в воздухе, черный шлейф за хвостом и глухой взрыв при падении на землю. А наши бомбардировщики и штурмовики новыми и новыми волнами прорывались к тыловым аэродромам противника в районах Краснограда, Днепропетровска, Чаплино, Запорожья, Красноармейского, обрушивались на железнодорожные станции, на крупные железнодорожные узлы.
В те дни солдатская разведка доносила, что воздушные бои развернулись на всем протяжении Южного, нашего – Юго-Западного, Воронежского, Центрального, Брянского, Западного и Калининского фронтов. Нетрудно было догадаться, в чем тут дело. Наше Верховное Главнокомандование этими массированными авиационными ударами препятствовало свободной переброске противником воинских частей с одного участка на другой, создавая помехи для сосредоточения крупных ударных формирований.
Если каждую значительную операцию рассматривать в диалектической взаимосвязи, то эти майские воздушные сражения справедливо будет считать провозвестниками нашей победы на Курской дуге.
Теперь мы знаем, что гитлеровский воздушный флот в майских боях, в особенности на юге, над Краснодаром и в Донбассе, понес невосполнимые потери и окончательно утратил свое превосходство в воздухе. Воздушное прикрытие подготавливаемого решающего наступления сорок третьего года было разрушено.