От первого лица
Шрифт:
– Как поживает Андрей Боков? – спросил я у друга после четвёртой. Андрей, двоюродный брат Сашки, был одним из моих знакомых, и мы с ним мутили в середине девяностых. Он, наш ровесник, при службе в армии отдавал свой интернациональный долг в Афгане. Десантник, физически развитый парень, воевал под Кандагаром, где находилось большинство бандформирований духов. Сержант, награждённый медалью “ За отвагу”, которую дают только за пролитую кровь.
– Работает водителем, но бухает по страшному, – ответил он. Рассказал, что встречаются они семьями, как правило по выходным и пока, не пошедшие ещё в школу дети, играют между собой, отдыхают за бутылочкой горячительного.
О службе Андрей рассказывал мало, но рассказы его шокировали нас гражданских. Оружием в Афганистане не торговали только ленивые, а солдатам приходилось менять мыло
– Ты знаешь, Сашок, мне становится в последнее время страшно за Россию. Сам посмотри, череда терактов в столице, взрывают жилые дома, похищают людей, требуя за них выкуп, торгуют наркотиками и оружием. С террористами договариваться нельзя, это ясно давно, их надо уничтожать. Страной правят воры и бандиты, – продолжил разговор я.
– Не всё так плохо, Леха, например, в разгар бомбёжек Югославии наши миротворческие силы взяли под свой контроль аэропорт в Приштине, помешали блоку НАТО ввести силы в этом регионе страны, – ответил мне братан.
Потом, как обычно бывает в мужской компании, разговор переключился на баб. Он поведал мне о том, что овладел своей первой, юношеской любовью, но при этом не испытал ничего кроме разочарования.
– Что же, мы привыкли к своей семье и надо стараться найти счастье именно там, – резюмировал я и мы пошли прощаться.
– Давай, братан, держись! – расставаясь в прихожей, пожелал мне друг и я захлопнул за ним дверь.
Глава 8.
Рабочая неделя катилась к своему апогею. Перелопаченные горы технической литературы начинали давать результат. Находясь на работе по двенадцать часов в день, мы с Анатолием, сопоставляя теорию с практикой, подходили к решению проблемы. Но тут начали выступать два юнца, окончившие Лесотехническую академию, работающие начальниками смежных цехов. Они пригласили на консультацию профессора, заведующего кафедрой лесопиления, вышеназванного учебного заведения. Мы вернулись с обеда, когда этот кадр, похожий издалека на детский резиновый мячик, размахивая коротенькими ручками, заставлял ставить очередную ленточную пилу на пилораму и прогонять бревно на полной скорости. Естественно, достигая первого сучка на бревне, пила рвалась. Так он перервал нам все пилы и резюмировал, что так и надо поступать, а у нас бракованные пилы. Мы с мастером только смеялись над кадром, поспешно удаляющемуся в сопровождении начальства из цеха. Исходя из анализа нашей работы, мы с Толей пришли к выводу, что надо увеличить жёсткость системы и осуществлять подачу брёвен на малых скоростях. Благодаря кадру выполнять работы сегодня стало невозможным, не осталось ленточных пил. Распустив рабочих по домам, я вновь углубился в решение проблемы и не заметил, как наступил вечер.
Время катилось к выходным дням, но моё предвкушение домашнего времяпровождения было нарушено приказом главного инженера о том, что я остаюсь на заводе дежурным и жду поставки леса. Деньги подходили к концу, и я был вынужден занимать их у тётки, чтобы купить сигарет. Пришлось расположиться в комнате отдыха, слава Богу, там был складной диван и телевизор. Провалявшись на диване до полуночи, я попытался заснуть, но в помещении было прохладно, а также валяться на жёсткой спинке дивана головой оказалось очень неудобным. Мне удалось только немного подремать под гул телевизионного приёмника. К обеду я сходил в магазин, где купил варёной колбасы и бутылку водки, расположился за большим столом и приступил к трапезе. Ядрёный продукт российского производства подействовал на меня живительно, и я даже согрелся. Так пролетели незаметно два дня и не выспавшийся, голодный и злой я встретил утро понедельника.
Из состояния телесной муки меня вывел громкий говор моих подопечных. Нервно жестикулируя руками, они приблизились ко мне и начали наперебой мне кричать о какой-то московской мафии. Я попросил, что бы говорил кто-то один из них и бригадир ленточной пилорамы начал своё повествование,
– Алексей Викторович! – заикаясь прокричал бригадир, – Знаете, что произошло в эту субботу? Представляете, наших пацанов расстреляли в вечерней электричке на Питер. Ну, это ребят Васи Большого, которые держали вещевой рынок в Малой Вишере. Их всех грохнули в тамбуре последнего вагона где-то в районе Гряд и выбросили все шесть трупов из вагона поезда на насыпь железной дороги в районе станции Волхов-мост. Вот так-то!
Я попросил их успокоиться и ребята приступили, всё так же громко разговаривая между собой, к работе. Они не удивили меня. Если в государстве не действуют законы, то их функции берут на себя крепкие братаны с оружием легальным или нелегальным в руках. В России власть держали бритоголовые, сросшиеся с доходным бизнесом. Эволюция этих одноклеточных брала своё начало с конца восьмидесятых годов уходящего столетия. Начиналось всё с подпольных секций карате, занятий бодибилдингом и фарцовки. Торговали всем, что имело ценность среди пацанов с неокрепшими ещё детскими умишками, от импортных сигарет и джинсов, до порно журналов и жевательной резинки. Деревянный рубль явно проигрывал зелени доллара, на которую в заветных магазинах можно было купить всё что требовалось голодной душе советского человека. Туристам с вожделенного Запада впаривали водку и черную икру, атрибуты советского прошлого вплоть до орденов и медалей наших отцов и дедов, отдавших свои жизни, защитивших страну и мир от уничтожения фашисткой ордой. С появлением коммерческого сектора братва обложила его данью. Кафе, ларьки, рестораны, как и прочие кооперативные, малые предприятия попали под пресс бандитизма. Социалистическая держава разлагалась, покрываясь трупными пятнами беззакония, хаоса и самоуничтожения. С распадом страны появились межэтнические столкновения и как следствие слабости власти уничтожение промышленности и всей финансовой системы. Бандитизм пролез в остатки сырьевой базы рухнувшего государства, а затем и во власть. Так что ужасная смерть шестерых отморозков была вполне естественной развязкой бандитской разборки. Видимо ребята не поделили между собой зоны влияния и решили междусобойчик следуя сталинской поговорке: нет человека, нет и проблемы.
Поднявшись в свой кабинет, я стал ожидать прихода Анатолия. Мастер скоро объявился в родном помещении и рассказал мне о том, что остался один в двухкомнатной квартире, которую снимало предприятие для своих работников. Командир электриков пропил все свои бабки и выпил весь одеколон, стоящий в ванной комнате, после чего у него поехала башня. Он написал заявление на увольнение и укатил в Питер. Толя предложил мне разделить своё одиночество, на что я с радостью согласился. Квартира находилась в двух шагах от заводика и недалеко от центрального магазина посёлка. Преодолевая усталость, я начал вписываться в рабочий ритм цеха. Неделя тянулась долго и в пятницу, заняв деньги у соседа моё тело направилось в любимый город.
Глава 9.
Дорогой, размышляя над технологическим процессом лесопиления и поиском выхода из создавшейся обстановки давления на наш цех, я вдруг почувствовал, что усталость отступает и другое, лёгкое, какое-то неземное явление овладевает моим телом и душой. Вдруг мой мозг начал сам собой выдавать готовые решения по всем интересующим меня проблемам. Тело налилось внеземным, невесомым светом. Движения стали пластичными и чётко выверенными, появилось, с небольшим головокружением, ощущение бесконечности пространства и времени. Тело выпрыгнуло из прибывшего на автовокзал древнего автобусика и понеслось, огибая лужи, по выбранному мной пути, зашло в винно-водочный магазин, затарилось на последние деньги бутылочкой спиртного и кратчайшим маршрутом побежало к дому. Открыв дверь ключом, я оказался в темноте прихожей. Жена с сыном уже спали. Я не стал их будить, а накрыв стол, приступил к ночной трапезе. Я вдруг стал отчётливо видеть, что конкретно надо делать на месте главного инженера или директора предприятия, мысли, отталкиваясь от материи, уносились в небеса к далёким галактикам и мирам. Они находили там невероятных чудовищ и богов, лязгающих неведанным до сих оружием. Русалки и нимфы кружились в бессовестном танце, оголяя свои телеса. Водопады хрустально чистой воды падали с гор, утопающих в небесах. Поглощая рюмку за рюмкой, практически не закусывая, я после опустошённой бутылки перешёл к употреблению чёрного кофе. Казалось, что я до конца жизни буду витать в этих грёзах, но вставшая по нужде жена напомнила мне, что уже четвёртый час ночи, и я, опасаясь скандала, проследовал за ней в спальню. Без слов я залез под одеяло, около получаса пролежал с закрытыми глазами, но сон не приходил ко мне и, встав покурить, я вновь погрузился в свои мечты. Всё о чём бы я не думал казалось мне простым и доступным, так что, опять очутившись в постели, я так и прободрствовал до самого утра.