От плоти и крови
Шрифт:
Удовлетворенная результатами первой самостоятельной вылазки в лес, Фэллон откинулась на спину, заложив руки за голову, довольно вздохнула и внезапно увидела золотое яблоко. Оно висело на высокой ветке под охраной белой птицы.
– Я нашла его! – воскликнула девочка, подскакивая на ноги.
Она представляла себе в качестве сторожа первого испытания голубку, но вместо этого обнаружила филина – самого крупного из всех, что ей доводилось видеть раньше. Он сидел рядом с яблоком и невозмутимо взирал на Фэллон круглыми темно-желтыми глазами.
Как и младший брат, она
– Привет! Ты очень красивый, – мягко проворковала девочка. Филин смотрел на нее, не мигая. – Меня зовут Фэллон. Я живу в доме неподалеку отсюда. С Малликом. Знаешь его?
Послышалось мелодичное хихиканье фей, но она решила пока не обращать на них внимания. Главным в общении с животными были не слова, а тон и мысленные образы.
Но как только Фэллон показала себя с яблоком в руке, филин расправил огромные крылья и скрыл ими плод.
Тогда девочка слегка надавила, используя силы. Ей запретили причинять вред птице, да она и сама никогда не навредила бы такому прекрасному существу. Она лишь осторожно толкнула его. Но вместо того чтобы улететь, филин нахохлился и уставился на Фэллон с явной неприязнью.
– Хорошо, хорошо, я поняла! – Девочка вскинула руки, демонстрируя, что сдается. – Мне просто хотелось получить ванную. Даже не представляешь, насколько сильно. Слушай, ты наверняка знаешь про Избранную. Так вот, это я. Может, сделаешь мне небольшое одолжение и отдашь яблоко?
Филин даже не пошевелился.
Следующие десять минут Фэллон пыталась, используя свои способности, заставить его улететь, но лишь заработала головную боль. И решила вернуться позднее, придумав новый план.
Пожав плечами, будто яблоко не представляло для нее ровно никакого интереса, девочка зашагала прочь, пробираясь сквозь тенистую чащу к залитому солнечными лучами перелеску. В следующий раз нужно будет принести дары для фей, чтобы те позволили искупаться в пруду, а еще придумать, как отвлечь филина и достать яблоко.
Фэллон не рассказала Маллику, что обнаружила золотой плод, и провела второй вечер за книгами. Хотя немалую часть времени размышляла над стратегией дальнейших действий.
Поутру, как и накануне, на крыльце кто-то оставил сверток. Девочка открыла его и с восторгом увидела деревянные дощечки, сетки, краску и гвозди. Неизвестный даритель даже нашел рамки, необходимые для отделения матки от рабочих пчел.
Фэллон выпрямилась и вгляделась в лес.
– Спасибо! – крикнула она. – Когда получим мед, можете приходить за своей долей.
Затем она направилась в конюшню, чтобы вычистить стойла и насыпать свежую солому. Наливая в поилку воду, хозяйка заверила Грейс, что сегодня они обязательно прокатятся.
При постройке улья в роли учителя выступала уже Фэллон. Ей очень понравилось наставлять в чем-то Маллика. Это служило компенсацией за утренние занятия – ни одно из которых не включало тренировку с мечом – с не слишком щедрым на похвалы преподавателем.
Она
– Мы начинаем с нижней части, – пояснила Фэллон, когда все необходимые инструменты и припасы оказались в их распоряжении, – поэтому нужно приделать к днищу ножки, чтобы приподнять улей над землей. А еще потребуется прилетная доска, чтобы пчелы могли садиться.
Фэллон уже измерила и подготовила дощечки и теперь показывала Маллику, как правильно наносить клей. Витавшие вокруг запахи напомнили ей об отце.
– Дома у нас было три улья. Первый бабушка подарила деду на день рождения за год до пандемии. А два других я помогла построить папе. И еще один мы сделали по просьбе соседок с Фермы Сестер. На самом деле они не сестры. Но они ведьмы, очень славные. И хорошие подруги мамы, – рассказывала Фэллон, не прекращая работы. – Теперь, когда днище готово, нужно добавить отверстия для вентиляции и входа. Пчелы будут прилетать и улетать через нижнюю доску, так что нужно поставить заградитель, который не пропустит мышей и ос. Вредителей и грабителей.
Маллик подумал, что из девочки вышел хороший учитель: уверенно трудясь, она объясняла каждый шаг, при необходимости поправляя ученика. Она поручила ему сооружать потолочную доску, состоящую из отдельных планок, чтобы обеспечить вентиляцию и отделить нижний корпус от верхнего.
– Я сейчас сделаю два магазина для меда. Их вполне хватит на то, чтобы прокормить пчел и оставить достаточно меда себе и на обмен. А потом мы установим решетку, чтобы держать матку отдельно.
– А зачем? – уточнил Маллик и задумчиво нахмурился. – Мне казалось, матка очень важна для жизни улья.
– Так и есть. Но мы же не хотим, чтобы она откладывала яйца в мед, так?
– Должен признаться, об этом я не подумал.
– Она больше, чем рабочие пчелы, так что не пролезет сквозь решетку, зато остальные пчелы всегда сумеют добраться до матки. Я собираюсь поставить в нижний магазин восемь рамок – именно там будут соты. А разделительную решетку поместим между нижним и медовыми магазинами.
– Отец научил тебя всему этому?
– Ага. Ему пришлось осваивать пчеловодство на практике. Он читал дедушкины книги, потому что сам мало что делал с ульями, пока его отец не умер, и не очень хорошо понимал, как все устроено. А когда папа освоился, то соорудил еще один улей. Он любит работать руками и расширил дом, смастерил мебель… – Фэллон замолкла и опустила голову, обратив все внимание на доски в руках.
– Скучать по семье – естественно, – мягко заметил Маллик.
– Если думать о них слишком часто, становится невыносимо.
Он сказал подопечной, что никогда никого не любил, но это не было правдой. Он души не чаял в матери. Пятнадцать сотен лет не сумели стереть воспоминания о том, как больно было покидать ее.
Маллик подумал, что его долг – учить Избранную, а не утешать ее, однако сочувствие и понимание, безусловно, служили тропинкой к установлению доверия, необходимого для занятий.