От полюса до полюса
Шрифт:
«Твин Оттер» неожиданно оказывается в потоке встречного ветра, несущего горизонтальный снежный заряд. Расс опускает машину еще на 1000 футов, однако видимость не улучшается, и, прежде чем мы успеваем врезаться в берег Шпицбергена, он резко уводит самолет сквозь непроницаемое, но благодетельно низкое штормовое облако к более спокойным условиям на высоте 2000 футов.
Судя по выражению лица Расса, Шпицберген нельзя отнести к числу часто посещаемых им уголков нашей планеты, и, как все прочие, он явно удивлен крутыми склонами горного хребта, возникшими над облаками к востоку от нас. Судя по карте, они принадлежат вершинам Земли Альберта I, и, повернув крошечный аэроплан на юг, мы следуем далее вдоль береговой линии
В Ню-Олесунне мы встречаем Дэвида Рутса, нашего советника по выживанию в Арктике из Института полярных исследований имени Скотта, инженера Гейра Паульсена, организатора наших сухопутных поездок, а также Патти, помощницу Найджела в съемках. Бэзил Пао, фотограф и последний из участников нашей экспедиции, должен присоединиться к нам в Тромсё. Снежные вихри, несущиеся над фьордом, а также сообщения Дэвида и Патти о том, что им пришлось вытерпеть в своем путешествии навстречу нам, утверждают, что наше пребывание на Северном полюсе и в Гренландии было пикником по сравнению с тем, что еще ждет впереди.
Однако все же сперва удовольствия — душ, чистая одежда и выпивка в единственном баре Ню-Олесунна. Все кажутся малость подавленными, что очевидно указывает на множественное похмелье после вчерашнего банкета в честь нашего успешного приземления на полюсе.
День 3: Ню-Олесунн
Нас поместили в скромной и длинной деревянной постройке с отдельными спальнями, общим душем и туалетом, спортивным залом и помещением для конференций и занятий. Как и большая часть Ню-Олесунна, она принадлежит «Кингс-бей кулл компании». Кулл, то есть уголь, является основным оправданием человеческого присутствия на Шпицбергене. Однако после серии катастроф в начале 1960-х гг. рудники Ню-Олесунна были закрыты и жилье используется теперь для ученых исследователей, отважных отпускников и персонала метеорологической станции. Зародыш британского присутствия здесь олицетворяют Ник Кокс и его жена Кэти, занятые организацией арктической исследовательской станции.
Жизнь все еще следует распорядку принадлежащего компании городка. Завтрак в 7:30, ленч в полдень и ужин в пять вечера подаются в общей столовой, расположенной в пяти минутах ходьбы вдоль заснеженной дороги. Предпочтительный местный транспорт, снегоход, часто именуется по одной из своих торговых марок — Ski-Doo. Он похож на разъевшийся мотоцикл и приводится в движение расположенной позади гусеницей, а для управления используется находящаяся спереди лыжа. Броско оформленные снегомобили производят бездну шума и также создают впечатление огромной скорости, хотя она редко превосходит 45 миль в час. Им предстояло стать нашим транспортом в 155-мильном путешествии через горы в столичный город Лонгьирбюен.
Хотя мы со слезами выпрашивали себе день отдыха после наших полярных приключений, Гейр Паульсен, авантюрист с «конским хвостом», образующим его прическу, наделенный внушительным запасом юмора, придерживался того мнения, что нам лучше отправиться в путь, пока стоит хорошая погода.
Грузимся и выступаем в путь около 3 часов дня. Вполне уместным образом наша колонна снегоходов и прицепов на пути из города минует трехфутовую бронзовую голову норвежского путешественника Роальда Амундсена. Памятник поставлен в честь первого трансполярного перелета, совершенного им на дирижабле «Норвегия». Он оставил Ню-Олесунн 11 мая 1926 г. и 14 мая приземлился в Северной Америке,
Решив совершить все возможные ошибки самостоятельно, я отправил в «полет» себя самого и своего пассажира Дэвида Рутса, потеряв контроль над своим Ski-Doo на крутом повороте. Одна из рукояток руля снегохода снабжена ручкой газа, а другая — тормозом, и на начальной стадии поездки я еще не успеваю обзавестись четким представлением о том, что есть что. К счастью, инцидент нанес ущерб лишь моей гордости, но не нашим телам. Дорога складывается нелегко. Солнце упряталось за облака, и колею разглядеть непросто. Процессию, поднимающуюся к горному перевалу, возглавляет Хейнрих, молодой норвежец с синими глазами, по всей видимости способный вести снегоход стоя на голове. Внезапно нас окутывает густое облако и все вокруг скрывается в белой пелене. Исчезает всякое ощущение направления, и, когда возникает необходимость подтянуться, Дэвид Руте сухим тоном напоминает мне о том, что в 300 ярдах от нас находится обрыв, круто спускающийся к поверхности ледника. Побежденные ухудшающейся погодой, мы поворачиваем назад. Свежий снег так и валит, и под крупным и крючковатым носом Амундсена при въезде в Ню-Олесунн уже намело небольшой сугроб. Ни великий путешественник, ни окружающие ничуть не удивлены нашим возвращением.
День 4: Ню-Олесунн
Просыпаюсь под звуки птичьего пения. Питер Уэбб, молодой англичанин и участник нашего снегоходного цирка, за завтраком сообщает мне, что это голос пуночки.
На пути через остров нам скорее всего предстоит увидеть тюленей, северных оленей и даже песцов. Мне отчаянно хочется познакомиться с белым медведем в его домашней обстановке, однако подобная встреча имеет много шансов завершиться стрельбой. Я черпаю эту информацию из предупредительного плаката, на норвежском и английском языках вещающего с двери столовой: «Северные медведи могут быть очень опасными».
Роджер спал плохо… он подозревает растяжение связок в руке в результате вчерашней экскурсии. Это служит оправданием появления на его правой руке зловещей черной перчатки. Фрейзеру приснилось, что он подарил на Рождество каждому члену своей семьи по снегоходу. Вполне понятно, почему ему снится Рождество: снег валит как в мультфильмах Диснея, заставляя нас забыть о том, что, вообще-то говоря, на дворе июнь.
Гейр полон надежд. Атмосферное давление ползет вверх, и мы должны быть готовы к отбытию в шесть часов вечера, как раз после ужина.
В 18:00 снег валит огромными и ленивыми хлопьями. Мы уже не без удовлетворения готовы приступить к вечернему настольному теннису, после чего пожелать себе доброй ночи. Но тут Гейр вместе с коллегами объявляет, что наиболее благоприятная погода часто бывает в середине ночи и что он рекомендует нам обдумать перспективу отъезда в два часа пополуночи. Серьезно, но недолго обдумываем перспективу. Принята очередная отсрочка — до завтрашнего утра. Возвращаемся к настольному теннису.
День 5: От Ню-Олесунна до Кап-Вика
Два часа ночи. Небеса чисты и прозрачны, ослепительный солнечный свет золотит горы и ледники, пребывавшие в потемках сорок восемь часов.
Восемь часов утра. С предвкушением поднимаю штору. Солнце исчезло, как будто его не бывало, а снежная полоска под моим окном подросла на полдюйма. Иду сквозь метель в столовую. Я уже дважды прощался с поваром, и теперь он явно смущен и подозрительно относится к моим намерениям. Что же является моей целью: путешествие к Южному полюсу или смакование здешнего мюсли?