От праха к величию и обратно, или Я люблю Вас, мистер V
Шрифт:
— Мне не нужно к вашей Черной Голове, — стараясь говорить медленно и членораздельно, пояснила Морри. — Мне нужно на Седую Гору.
Дед Демирка насупил густые брови, посмотрев на девушку, как на записную идиотку.
— Черный Седой Голова, глупый девушка! Страшная гора одна! Ты согласен на три тысячи соренов?
Морри кивнула, даже не пытаясь торговаться — все расходы на себя берет издательство, накинула плотную ветровку, захватила камеру и штатив, бросила в рюкзак немного снеди и вышла из хижинки, всеми легкими вдыхая сладкий воздух предгорного плато.
— До
— Успеем-успеем, — старичок обрадовался и бодро засеменил впереди.
Этой горе действительно подходили оба названия. Черные базальтовые плиты, наслаиваясь одна на другую, как ступеньки гигантской лестницы в небо, вверху были окутаны седой шапкой буклей-облаков, словно чопорный франт времен короля Людовика-Солнца.
Тропинка вилась по пологому склону. По ней было бы приятно идти упругим, быстрым шагом, все выше и выше, без усталости. И голову должен был кружить мятный, влажный коктейль запахов летних трав.
Вместо этого Морри едва плелась за стариком, от которого то и дело, перебивая травяную симфонию ароматов, доносился запах немытого тела. Подъем закончился внезапно. Плоская вершина Седой горы была застлана травяным ковром такой плотности, что любой городской газон увял бы от зависти при взгляде на него. Зеленый пятачок со всех сторон омывало облако тумана. Белесое озеро с травяными берегами, заливной луг в загадочной дымке неизвестности.
Коллеги, советовавшие ей приехать сюда для создания оригинального репортажа, не обманули. Руки девушки сами собой потянулись к камере, глаза лихорадочно искали подходящий ракурс, а ноги несли к туманному озеру.
Когда Морри уже готовилась шагнуть в него, погрузившись, как ей казалось, минимум по щиколотку, в плечо больно ткнулось жесткое навершие дедовского посоха.
— Стоять, глупая девушка! Ходи только за дедом Демиркой!
— Что вы себе позволяете! Я взрослый человек, сама могу о себе позаботиться! — Морриса негодовала. Она уже собиралась шагнуть в туман, но внезапный порыв ветра, будто корова языком, слизнул белесую волну у ног девушки. Всего в полуметре от носков фирменных кроссовок зияла темная пропасть. Морри от неожиданности отскочила назад, споткнулась о коварную кочку и упала в траву, больно припечатавшись пятой точкой. Она не сразу поняла, что зловещий шелест горной осыпи на самом деле был смехом деда Демирки.
— Еще тогда, когда здесь жили другие люди… — чуть погодя рассказывал старик, напрочь забыв про напускной акцент.
— Здесь, это где? — перебила Морри.
— Здесь, это на месте нашего селения. Так вот, когда здесь жили другие люди, эта гора уже имела дурную славу. Они считали, что сорвавшись с обрыва, можно перейти в мир духов, где исполняются все желания. Вернется ли этот человек в мир живых, не знал никто. Все зависело от чистоты помыслов, от непогрешимости души.
— И многие смельчаки решались на такое путешествие?
— Немногие, девочка. Другие люди, чужаки, в жилах которых текла совсем иная кровь, все же были сходны с моим народом в одном —
— Они обманывали Седую гору?
Дед Демирка опустил тяжелые веки, помолчал, вслушиваясь в тишину, кивнул своим мыслям.
— Обманывали. Они приводили к пропасти своих детей. Объясняли малькам всю важность исполнения этого желания, подводили к обрыву, и просили сделать несколько шагов вперед.
— Твари.
— Мы не в праве их судить. Но желания исполнялись, и ни разу никто внизу не видел ни костей, ни детских тел. И вот еще что. Люди, которые решились здесь заночевать, и пережили эту ночь, рассказывали, что в посвисте ветра им слышался детский плач, крик о помощи, зов потерянного ребенка. Мне кажется, что слышали они еще что-то, только вот рассказывать не пожелали.
Морри зябко передернула плечами. Дедовы страшилки, сказочки для непослушных детей, вплелись в прохладные воздушные потоки, пробирая до костей. Вдали, у противоположного края вершины, в землю было вбито несколько колышков с аккуратными табличками. С такого расстояния сложно было понять, что там написано. Морриса предположила:
— На табличках предупреждения об опасном обрыве?
— На табличках даты и фамилии, — усмехнулся дед.
— Ммм? — не поняла Морриса.
— Кто пропал, и когда пропал.
— Пропал? Может, погиб?
— Именно пропал. Тела на утро так и не находили. Вещи, палатка, спальник, угли от костра, еще теплые. И больше ничего и никого. Некоторые в поселке болтают, что детки хотят вернуться домой с той стороны.
— А для этого им нужно оставить кого-то вместо себя?
Несколько минут Морриса напряженно размышляла. С запада накатывала вечерняя хмарь, еще полчаса и будет темнеть. Девушка просияла:
— Нужно сделать несколько снимков ночью, ну, или хотя бы, в сумерках. Потом напишу репортаж о ночевке, с фотошопом побалуюсь. Будут снимки загадочные и в меру мистические. И комментарии к ним соответствующие. Тропинка пологая, темнота не помеха.
— Не может быть и речи, девочка, — покачал головой старик. Спуск в темноте — самое малое, что может нам грозить.
— Тогда вы идите, а я задержусь.
Дед не на шутку рассердился:
— Тогда получишь по голове посохом, и я тебя утащу силой. Тебе хочется узнать, что здесь происходит ночью? Я могу рассказать тебе. Трижды я ночевал здесь. И это были три самые страшные ночи в моей жизни.
— Тогда ладно. Давайте уходить. Только сделаю еще один снимок. — Морри отвернулась, устанавливая штатив. Ей хотелось запечатлеть этот мягкий сумеречный переход от едва теплящегося света дня к ночи. На востоке сквозь редкие облака пробивалось драгоценное сияние звезд на темном атласе ночного неба. На западе плясали красные отсветы закатного солнца.
— Красота-то какая, дедушка Демирка. Правда же? — Морри пребывала в благодушном настроении, как всегда бывало после хорошо сделанной работы.