От праха к величию и обратно, или Я люблю Вас, мистер V
Шрифт:
— Из-за тебя! Из-за тебя я снова умер, Бэлла! — портье издал полный отчаянья вздох. — Я позволил себя убить толпе голых обезумевших нимфоманок только ради того, чтобы выполнить все твои желания.
— О, Тедди! — воскликнула плененная девушка, но тут же нахмурилась. — Кому-кому ты позволил себя убить?
— А… э… — заблеял Теодор, сообразив, что ляпнул лишнее, но сразу же вспомнил, что лучший способ защиты — это нападение и, нахмурившись, шагнул к блондинке. — И что я вижу? Любовник, под кроватью! Как пошло! И не оригинально даже…
— Тедди, ты… ты… — Бэлла осторожно подступила к портье. —
— А как ты думаешь? — презрительно фыркнул оскорбленный возлюбленный. — Разве я мог оставаться человеком, когда ты так просила меня сделать тебя бессмертной? Разве я мог так разочаровать тебя, предать нашу любовь?.. А кстати, как ты догадалась, что я был человеком? — озаботился заинтригованный вампир. — У меня опять слишком бледная кожа?
— Вроде не слишком.
— Ах, меня выдал вернувшийся томный взгляд ужаса ночи? — предположил Тед, сверкнув обаятельной клыкастой улыбкой.
— Нет, — коротко ответила Бэлла.
— Тогда, ты почувствовала непреодолимое влечение к моей персоне?
Блондинка закатила глаза.
— Не в этот раз…
— Тогда, что меня выдало?
— Пушистик сказал, — отмахнулась блондинка и растерянно опустилась на кровать. — И кстати, этот… тип, не мой любовник. Я не знаю, как он здесь оказался, — она задумалась, но вскоре подняла на вампира настороженные глаза. — Тедди, мне кажется, это все не просто так. Нас кто-то хочет разлучить. Я это чувствую.
— Монсеньер развлекается, — немного подумав, пробормотал вампир.
— Тедди, так ты…
— Со-о-о-офья! Со-о-офья! — в бреду заголосил товарищ Семен. — Со-офья! Заплати за меня выкуп! Софья!
— Да заткнись! — в один голос прокричали Бэлла и Тед.
Старый портье обиженно замолчал.
— Ты, из-за меня… — блондинка попыталась продолжить мысль.
— Отпустите меня, пожалуйста, — вытянув губы в трубочку, жалобно проблеял Семен.
Бэлла схватила с пола отлетевшую туфлю и в сердцах приложила бывшего портье по лбу каблучком. Тело товарища Семена снова обмякло.
Наступила тишина. Блондинка снова попыталась воспроизвести вопрос целиком:
— Тедди, неужели из-за меня ты готов…
— Да, — гордо перебил девушку вампир, — я готов на все. Я снова умер, Бэлла! — Тед издал полный отчаянья вздох. — Я позволил себя убить только ради того, чтобы выполнить все твои желания.
— О Тедди! Мой рыцарь! Так значит… значит, ты действительно меня любишь? — Бэлла кокетливо захлопала ресницами и приблизилась к портье.
— Э-э-э-э… так… это… — Тед судорожно осмотрелся, в поисках того, что поможет ему избежать прямого ответа на только что заданный вопрос.
На глаза попалось обездвиженное тело товарища Семена.
— Этому старику нужен доктор! Причем срочно, — приняв обеспокоенный вид, сказал вампир, схватил старого портье за шкирку и потащил его тело из номера.
— Погоди! Я с тобой! — обрадовалась Бэлла и выбежала за своим героем.
Тед открыл дверь номера и остановился. Холл третьего этажа был залит едва разгорающимся солнечным светом. Следующий шаг грозил ожогами.
— Бэлла, — негромко позвал он.
— Что? — девушка высунулась из-за его плеча.
— Я не могу идти дальше в таком виде. Тащи покрывало.
Блондинка покосилась на окно, на своего
Софья, довольная тем, как прошел брифинг с Яном, сообщив тому все новости и разжившись свежими, направлялась на третий этаж, где в бельевой мирно почивал на слишком коротком диванчике ушибленный и раскрашенный охотник Казаков. Ночная смена закончилась, не мешало бы припрятать до вечера ничейненького кавалера, а то ведь, глядишь, кто-нибудь и позарится. Лифт любезно двигался вниз, даже не дождавшись вызова, и Софья успела всего лишь пару раз нетерпеливо притопнуть ножкой, как двери подъемного агрегата разъехались в стороны. Горничная застыла, глядя на неожиданного пассажира лифта. Нет, в этом отеле, конечно, всякого можно ожидать, но чтобы мебель путешествовала вверх-вниз самостоятельно, такого Софья еще не видела. Кресло — а именно креслом показался девушке пассажир — однако, повело себя странно. Сидение вздыбилось, встряхнулось и выдвинулось вперед, подлокотники, или что там было, опали, и мебель вразвалочку, тихо шипя и даже, кажется, матерясь, двинулась на горничную. В проеме произошла заминка. Сидение как-то игриво вильнуло из стороны в сторону и не вписалось в двери, которые как раз в этот момент почему-то решили сдвинуться. Из-под чехла показались подозрительно знакомые ноги. Именно эти ноги видела Софья всего полчаса назад в недееспособном состоянии, и принадлежали они старому портье Семену.
— Руки придержи, дорогая. Мешают, — попросило кресло опять-таки очень знакомым голосом уже другого портье.
— Э-э-э… — отозвалась Софья, — вообще-то, я вижу только ноги.
— Ум-м-м… — произнесло кресло почему-то уже на два голоса и смущенно застыло.
Второй голос Софья тоже узнала.
— Интересный у вас способ избавляться от трупов, — пропела она, разглядывая странную композицию.
— Да как тебе такое в голову пришло?! — взвилась из-под покрывала Бэлла, готовая бросится на обидчицу. — Ему плохо! Ему доктор нужен!
Конец ее фразы потонул в поросячьем визге Теодора. В порыве праведного гнева Бэлла не заметила, что сдернула с него покрывало. Солнечные лучи едва успели коснуться шеи портье, но принесли обжигающую боль, и Тед со всей силы рванул защитную тряпицу на себя. Бэлла, не удержавшись на ногах, качнулась, вытянув вперед руки, толкнула Софью. Товарищ Семен именно в этот момент решил изобразить па-де-де из положения лежа, и горничная, запутавшись в его ногах, ойкнула и приземлилась на пятую точку. Через мгновение сверху рухнула блондинка. Децибелы кошачьего концерта достигли апогея.
— Врагу не сдается наш гордый "Варяг"! — перекрыл эту какофонию зычный бас Семена Петровича.
Софья тихо материлась, пытаясь привести в порядок прическу, Бэлла всхлипывала под покрывалом в объятиях Теда, а товарищ Семен мирно почивал, обзаведясь еще тремя новыми фингалами.
— Ай, как нехорошо! Как некрасиво! — журил разгулявшуюся компанию Мун, деловито прохаживаясь по полу. — Ни на минуту вас одних оставить нельзя! Так и норовите что-нибудь набезобразить!
Вид у ворона был почему-то очень довольный, и его нотация звучала, скорее, как нежное воркование влюбленного.