От Птолемея до Колумба

Дитмар Андрей Борисович

ное, иногда переходящее в открытую конфронтацию. . придало философскому самосознанию

средневековья неповторимый колорит, по которому его легко идентифицировать и отличать от

философского самосознания античности или Нового времени», — замечает видный советский

ученый Г. Г. Майоров (1979. С. 45). Он считает, что теологическая идея выполняла для средневе-

кового философа ту же функцию, какую для античного мыслителя выполняла идея эстетико-

космологическая, а для ученого

Нового времени — идея научного знания. И если для средневеко-

вой философии, по Г. Г. Майорову, характерной чертой был прежде всего исторически обуслов-

ленный своеобразный «способ философствования» (типичный как для Западной Европы, так и для

Ближнего Востока), то для средневековой географии характерной чертой также являлся своеоб-

разный способ географического мышления, особенно присущий ранним эпохам запад-

ноевропейского средневековья. Этот способ географического мышления, опирающийся на неко-

торые элементы античной науки, постепенно и избавлялся от интерпретации этих элементов с по-

зиций христианской теологии; этому способствовало неуклонное накопление реальных географи-

ческих сведений, обусловленное расширением кругозора, а также развитием материалистическх

тенденций в средневековой науке.

В очерках этой книги мы постараемся показать, что религиозное мировоззрение, склады-

вавшееся в первые века становления феодализма в Западной Европе, было отнюдь не единым, и в

так называемых еретических учениях, выступавших против церкви, хотя и носивших, по словам Г.

Ф. Александрова, «причудливые религиозные наряды» (1946. С. 102), можно увидеть ростки мате-

риализма и подлинной науки.

Советские историки науки (О. В. Трахтенберг, В. В. Соколов, А. В. Гулыга и др.) показали,

что в разные эпохи средневековья материализм менялся, то принимая завуалированную форму, то

выступая с открытым забралом, но он никогда не исчезал.

В книге особо подчеркивается то большое значение, которое оказали на формирование за-

падноевропейской средневековой географии труды арабоязычных мыслителей, в первую очередь

таких, как Ибн-Сина (Авиценна) и Ибн-Рушд (Аверроэс), которые познакомили европейских уче-

ных с элементами античного материализма и главными идеями античной географии и астрономии.

Читатель найдет в ней и спорные до сих пор вопросы, такие, например, как местоположение стра-

ны Винланд и страны Биармия, вымышленные плавания Мендевиля или братьев Дзено и др.

История средневековой географии в Западной Европе рассматривается на фоне историче-

ских и культурных событий того времени. Некоторые из этих событий косвенно способствовали

накоплению географических знаний, другие, наоборот, несколько задерживали

развитие науки, но

это, конечно, не могло остановить ее поступательного движения вперед. .

В книге впервые прослеживается эволюция географических знаний и картографии на двух

разных уровнях (периодах) и ступенях (этапах). В пределах каждого уровня развития географии

предлагается выделять по две эпохи, качественно отличающиеся друг от друга объемом географи-

ческих знаний, широтой пространственного кругозора, определенными теориями и различными

способами отображения географических представлений на картах того времени. Для пояснения

предложенной периодизации истории средневековой географии в конце книги помещены две хро-

нологические таблицы: «Главнейшие периоды и этапы развития географии» и «История западно-

европейской средневековой географии», в которой указываются наиболее важные путешествия,

способствовавшие значительному расширению географического кругозора, крупные литератур-

ные сочинения, имеющие особое значение для формирования географических представлений, а

также даты создания картографических произведений изобразивших известную в те эпохи по-

верхность Земли.

Монография построена по образцу средневековых сочинений и состоит из четырех книг,

которые объединяют 14 очерков. Все части логически связаны между собой, хотя каждая имеет

и самостоятельное значение, будучи посвящена определенному комплексу вопросов определенной

эпохи. Первая часть носит вводный характер: она знакомит читателя с различными взглядами на

понимание самого термина «средние века», с главными литературными и картографическими

источниками и, наконец, с вопросами периодизации истории географии. В остальных час-

тях излагается историко-географический материал, он рассматривается в трех аспектах: как

история сухопутных и морских путешествий, благодаря которым шло расширение пространствен-

ного кругозора; как система географических представлений, характерных для данной эпохи; как

история развития способов создания географических карт, начиная с самых примитивных рисун-

ков в рукописных манускриптах, служащих для иллюстрации и пояснения библейских событий, и

кончая картами, построенными с использованием компасных линий и картографической сетки ко-

ординат. Следует оговориться, что хотя основной материал книги относится ко времени с III

до середины XV в., однако в ряде случаев в нем освещаются события, выходящие за пределы по-

ставленных нами «нижнего» и «верхнего» рубежей.

В конце книги помещены комментарии, в которых поясняется тот или иной термин, истори-