От Птолемея до Колумба

Дитмар Андрей Борисович

Хорошо известно, что открытие западных берегов Северной Африки португальцами нача-

лось после того, как марокканский город Сеута был завоеван Португалией 21 августа 1415 г. Во

главе войск стоял инфант португальского короля Жуана I принц Энрики (1394 — 1460). В Сеуте

он услышал о том, что за широкой полосой пустыни к югу лежат богатые населенные области, из

которых на мавританские рынки привозят золото и чернокожих рабов. Здесь же португальцам ста-

ло известно, что за пустынной полосой

текут две большие реки: одна несет свои воды на запад

(Сенегал), другая течет на восток (Нигер). Эту реку принимали за Нил, якобы имеющий два русла:

одно направлялось через Египет к Средиземному морю, другое — к Атлантическому океану.

Мы должны обратить внимание на то, что во многих трудах, посвященных принцу Энрики,

можно столкнуться с версией, согласно которой принц с самого начала своей деятельности ставил

цель отыскать путь в Индию вокруг Африки. Португальская историография еще в годы царство-

вания короля Мануэла Великого (1495—1521) придерживалась такого мнения. Впоследствии пор-

тугальские историки также придерживались этой версии. Однако в конце XIX в. О. Пешель выска-

зывал сомнения по этому поводу и считал, что инфант Энрики в начале эпохи открытий еще не

думал о поисках морского пути в Индию. Р. Хенниг также пришел к выводу, что с мнением Пеше-

ля следует согласиться. Он писал: «В течение всего 45-летнего периода исследовательских экспе-

диций принца Генриха и еще много времени спустя мысль о достижении Индии морским путем ни

разу не возникала. Самой заветной целью, которая, однако, также впервые начала вырисовываться

только после 1450 г., было достижение «Африканской Индии», то есть Эфиопии, морским путем,

обогнув Африку с юга» (1963. Т. IV. С. 22).

Поясним, почему Р. Хенниг говорит о 1450 г. В этом году мореплаватель Узодимаре достиг

реки Гамбии, по которой, согласно географическим представлениям того времени, можно было

достигнуть Эфиопии.

Идея же осуществления морского пути в «Азиатскую Индию», видимо, не возникала до 1474

г., когда португальский король Аффонсу V обратился к Паоло Тосканелли через своего духовника

каноника Фернанда Мартинша с просьбой изложить свои соображения о возможности достижения

берегов Азии во время плавания через Западный, т. е. Атлантический, океан. Как отмечалось вы-

ше, Тосканелли прислал канонику ответ в виде письма вместе с картой Атлантического океана,

изложив свои взгляды на эту проблему. Правда, король не воспользовался советом флорентий-

ского ученого. Как пишет американский историк-дилетант Виньо в работе «Письмо и карта Тос-

канелли»9, португальцы до короля Жуана II (1481 —1495) «искали только Индию священника Ио-

анна. . В 1474 г. португальцы не думали ни о торговле пряностями, ни о плавании в Индию».

Известно,

что принц Энрики за 40 с лишним лет своей деятельности сыграл огромную роль

как в истории своей страны, так и в истории географических открытий своего времени. Он был

крупным организатором морских плаваний португальцев. Больших успехов при нем достигло ко-

раблестроение (если до него португальцы выступали в роли учеников иностранных кораблестрои-

телей и мореходов, главным образом выходцев с острова Мальорка, то уже к середине XV столе-

тия они сами стали «учителями» судостроения и морского дела для Западной Европы). К этому

времени в португальском флоте на смену гребным галерам пришли трехмачтовые корабли особой

конструкции, оснащенные треугольными парусами, — каравеллы, они были маневренными и бы-

строходными. Для поощрения и развития мореплавания Энрики создал в Сагрише (недалеко от

мыса Сан-Висенти) специальную школу космографии, астрономическую обсерваторию и морской

арсенал. Он пригласил к себе на службу искусного картографа Жафуду Крешкиша (Иегуду Кре-

скеса), сына знаменитого Авраама Крескеса — создателя Каталонской карты 1375 г. Сам принц

Энрики тщательно изучал труды по астрономии и картографии.

Несомненно, деятельность Энрики в конечном счете дала толчок к отысканию морского пу-

ти в Индию, но сам принц, как говорилось выше, об этом и не думал. С помощью организуемых

им экспедиций он мечтал (да и то в последние годы жизни) достигнуть только Индии мифическо-

го священника Иоанна, т. е. Эфиопии.

К этой «Африканской Индии» тогда обращались взоры всех тех, кто в период усиливающей-

ся угрозы со стороны турок на Востоке и ожесточенной борьбы с маврами на Западе мечтал о со-

вместном наступлении христианских государств против ислама. Надежды на военную помощь

христианского священника Иоанна особенно оживились к 1450 г., когда турецкие армии стали уг-

рожать Константинополю (город был взят турками 28 мая 1453 г.)10.

Конечно, не только это толкало Португалию на организацию дорогостоящих экспедиций

вдоль западных берегов Африки. Было и другое, не менее, а может быть, и более важное обстоя-

тельство. Еще в конце XV в. немецкий ученый Иероним Мюнстер в письме португальскому коро-

лю Жуану II, так же как и Паоло Тосканелли, высказывал мнение о возможности совершения пла-

вания в Китай, двигаясь на запад от берегов Европы; при этом он ссылался на Мартина Бехайма.

Позднее, около 1508 г., Мюнстер в своем сочинении «Об открытии Южной Африки» писал, что

принц Генрих (Энрики) узнал от повелителя Туниса о том, что тот посылает своих купцов через

Атласские горы в «Южную Эфиопию» для того, чтобы оттуда доставлять золото и рабов. «Он