От Путивля до Карпат
Шрифт:
На Припяти. Мост готов
На следующий день немцы выслали против появившихся на Припяти партизан целую флотилию: два бронированных парохода и четыре бронекатера. Наша разведка обнаружила эту флотилию, когда она была ещё далеко от Аревичей. Мы успели хорошо подготовиться к её встрече. В стороне от села, вниз и вверх по реке были выдвинуты засады с бронебойками и пулемётами, между ними, в центре, расположились штурмовые роты с пушками.
При подходе к Аревичам,
С головным пароходом, севшим на мель, пришлось повозиться дольше. Течение повернуло его носом к берегу, так, что снаряды плохо ложились — скользили по бортовой броне. Артиллеристы решили переменить позицию. Тут несколько горячих голов не утерпело — вскочили на лодки и поплыли к пароходу, заходя к корме. Немцы открыли по ним огонь, но высовываться боялись, стреляли через иллюминаторы, вслепую, вдоль бортов. Поднявшись на палубу, партизаны стали прошивать её огнём из стоявшего тут же немецкого крупнокалиберного пулемёта. Немцы из трюма тоже ответили пальбой сквозь палубу. Артиллеристы тем временем, переменив позицию, возобновили обстрел парохода. Партизаны вернулись на берег. По палубе дым повалил. Вдруг на берегу слышат, что кто-то кричит из клубов дыма:
— Хлопцы, берите трошки поныжче, а то ще и мене зацепите.
С берега спрашивают:
— Кто це там кричит?
— Та це ж я, хлопцы, Мишка Дёмин.
— А чего ты там крутишься, як бис у пекли?
— Фрицев стерегу, щоб не втекли.
Оказалось, что один из наших бойцов остался на горящем пароходе, ни за что не хотел уходить — боялся, что немцы как-нибудь улизнут, если он не будет сторожить их на палубе с автоматом.
Артиллеристы кричат ему:
— Тикай, бис…
А он одно заладил:
— Не бойтесь, хлопцы, тилько берите трошки поныжче.
Так он и сторожил немцев на горящем пароходе под обстрелом пушек, пока пламя не проникло в трюм, о чём мы узнали по страшному визгу, вдруг донесшемуся оттуда.
— Теперь вже не втикут! — услышали на берегу радостный голос Демина.
Он выпрыгнул из клубов дыма и поплыл к берегу, когда пароход уже начал тонуть.
На Припяти. Партизаны осматривают захваченный у немцев пароход
Вся зажатая в клещи флотилия была уничтожена. Только трём немцам из её команды удалось выбраться на берег и скрыться в кустах. Но и они недалеко ушли. На другой
— Дяденьки партизаны, у нас немцы!
Это и были те самые. Блуждали по лесам и болотам, изголодавшись, пришли ночью в село и в первой попавшейся хате потребовали еды. Хозяин хаты, улучив минутку, шепнул [108] дочке, чтобы бежала к нам. Я тотчас послал в Молочки группу бойцов, но они опоздали. Кто-то из немцев, жадно схватив принесенную хозяином кринку молока, выронил автомат. Колхозник, воспользовавшись случаем разделаться с немцами самому, не дожидаясь помощи, подхватил автомат и дал очередь. Двое упали замертво, но третий успел ещё бросить гранату, которая, разорвавшись, ранила хозяина хаты. Этого смелого колхозника, Кравченко Виктора Петровича, партизаны привезли из Молочки в Аревичи, откуда он вскоре был отправлен на самолёте в Москву на излечение.
В первые же дни стоянки в Аревичах мы оборудовали неподалеку от села аэродром. Здесь мы приняли немало самолётов с «Большой земли», увидели новые советские фильмы «Суворов» и «Разгром немцев под Москвой», прослушали доклад о международном положении, прочитанный лектором Центрального Комитета КП(б)У.
До линии фронта от нас было ещё несколько сот километров, но это расстояние уже мало ощущалось, так как повседневно мы чувствовали руководство партии и советского правительства. За время рейда мы не раз получали радиограммы от товарища Хрущева с его указаниями и поздравлениями, которые необычайно воодушевляли наш народ.
Перед выходом в рейд мне и Рудневу было присвоено звание генерал-майора. Генеральскую форму мы тогда не успели получить. Она была выслана из Москвы на самолете вдогонку нам. Когда я и Руднев впервые надели её, это сразу сказалось на внешнем виде всех наших партизан: все невольно подтянулись, стали строже к себе. В генеральской форме командира и комиссара люди увидели знак высокой оценки советским правительством всего нашего партизанского соединения.
У переправы на Припяти. В центре (справа) Д. С. Коротченко, С. В. Руднев и С. А. Ковпак
20 апреля к нам прибыл секретарь ЦК КП(б)У Демьян Сергеевич Коротченко с группой работников ЦК партии и ЦК комсомола Украины. По всем батальонам были проведены собрания — встречи партизан с Демьяном Сергеевичем. Появление секретаря ЦК КП(б)У на партизанской стоянке произвело неизгладимое впечатление на бойцов и командиров. В тот же день многие подали заявления о приёме их в партию. Созданная после прибытия товарища Коротченко парткомиссия соединения работала дни и ночи, разбирая поданные в партию заявления, оформляя партийные дела.
Словом, жизнь у нас шла так, что иной раз мы просто забывали, что находимся на территории, оккупированной немцами, [109] глубоко в тылу врага. Недаром советские люди, говоря о районах, оккупированных немцами, всегда прибавляли слово «временно». Именно временно, и не только потому, что мы никогда не сомневались в скором изгнании немцев с советской земли, но и потому, что по-настоящему немцы никогда не были хозяевами положения в захваченных ими районах.
В дубовой роще у села Милашевичи. Начальник украинского штаба партизанского движения генерал-майор Строкач вручает правительственные награды партизанам. Слева С. А. Ковпак и Д. С. Коротченко