От революционного восторга к…
Шрифт:
Наш грузовик вернулся за мной через час. Раненых из него выгрузили, зато дополнили мой отряд свежими бойцами, закрепили на вертлюге, на кузове, ручной «Льюис», и главное — привезли Трефа.
Под удивленными взглядами сотен глаз, я подвел пса к окну, из которого, предположительно, выпрыгнули террористы, покидая дворец, показал на несколько смазанных капель крови, оставшихся на светлой штукатурке стены.
Пес понятливо мотнул большой головой и натянув поводок, потащил меня в сторону Казанской улицы, провел меня до пересечения Казначейской и Столярного, где закрутился на месте, очевидно, потеряв кровавый след.
— Ваше благородие, дозвольте прикурить? — от стены дома ко мне, шаркающей походкой двинулся старик-нищий, к
— Командир, они здесь в пролетки сели, двое раненых у них, один в ногу, второй за живот держался… — зашептал «нищий», старательно затягиваясь самокруткой: — Коляски на Забалканский свернули.
Я спрятал спички в карман и махнул водителю, следующего за нами с Трефом, грузовика — комедию мы отыграли, а Забалканский проспект вел прямо, в сторону логова террористов — к Московской заставе.
Так как за нами, от самого Мариинского дворца, двигалась чуть ли не сотня, любопытствующих солдат, мы с трефом еще прошли метров триста на юг, после чего загрузились в грузовик и, на максимальной скорости, поехали в сторону Московско-Заставского райкома партии большевиков, при котором сбежавшие боевики, чей список давно передал мне мой агент- «моряк», числились членами рабочей боевой дружины.
В раком партии мы порвались в лучших традициях «маски-шоу» конца двадцатого –начала двадцать первого веков. Топот тяжелых сапог по лестнице, куча мрачных вооруженных правоохранителей с автоматическим оружием, рвущийся с поводка, роняющий слюну, огромный доберман, и члены райкома, расставленные вдоль стен, в крайне неудобной позе.
Картину локального Апокалипсиса дополнял грузовик с пулеметом, направленным на улицу, с которой, к большевикам, могло подойти вооруженное подкрепление.
— Иди сюда. — я оторвал председателя райкома от стены и подтащил к столу:
— Где эти люди?
— Какие люди?
— Михаил Николаевич! — я придавил первого секретаря райкома Федорова тяжелой рукой и потыкал пальцем в лежащий на столе перед ним список: — Не зли меня. Где эти люди?
— Что за произвол, господин жандарм, или революция в России закончилась? — партийный лидер попытался вырваться из моих объятий, но я навалился и заставил Михаила Николаевича плюхнутся на стул.
— Господин большевик, эти люди час назад совершили покушение на Временное правительство во время утреннего заседания, есть убитые и раненые. Поэтому еще раз спрашиваю — где эти люди?
— Пошел к черту, держиморда, я ничего не знаю. — не подвел моих ожиданий старый партиец.
— То есть, от сотрудничества отказываемся? Господа, приступайте к обыску.
Пара человек попыталась протестовать, что-то говорить о прокуроре и произволе, но, оббитые металлом приклады автоматов, заставили господ большевиков замолчать, только с тоской смотреть, упершись в стену, как на сто вываливаются все новые документы из ящиков и ящичков шкафов и секретеров.
Списки участников боевой группы, удивительным образом, совпали со списком членов районной боевой дружины. К удивлению партийцев, меня не интересовали списки членов партии района, и прочие документы, поступившие из городского комитета партии — я знал, что в отсутствии Ленина и Троцкого мысли о вооруженном захвате власти еще не вскружили головы старых большевиков, в основном там заседают лица, склонные к компромиссам и мирному разрешению конфликтов. Я изъял только списки местных боевиков, ведомость на выданное оружие, схема оповещения по тревоге, с домашними адресами бойцов, и документы, подтверждающие членство нескольких из террористов в партии, с ведомостями об уплате партийных взносов. После завершения обыска, документы и члены райкома были загружены в грузовик и, под конвоем, направились в мою резиденцию, а прибывшие через полчаса два грузовика с взводом бойцов и броневик, вызванный для морального подавления возможных бунтовщиков,
Глава 12
Глава двенадцатая.
«Церетели и Черновы — министры без власти, министры-куклы, вожди партий, поддерживающих палачество. Это — факт».
В. И. Ленин «К лозунгам».
Май одна тысяча девятьсот семнадцатого года.
Следующим утром передовицы всех газет столицы, кроме большевистской «Правды», вышли под похожими заголовками — «Большевики нарушили политическое перемирие, вернувшись к политическому террору.», а вечером я устроил что-то вроде пресс-конференции для журналистов, куда пригласил и, все еще, прокурора столицы Переверзева Павла Николаевича.
— Господа, в начале нашей встречи хотелось бы почтить минутой молчания всех, погибших при вчерашней террористической вылазке. — будущий министр юстиции встал и скорбно склонил голову, его примеру последовали все, собравшиеся в музыкальном салоне великокняжеского дворца.
После приличествующего отрезка времени, все расселись и посыпались вопросы, в том числе и неудобные.
— Господин прокурор, как могло получится, что вы оказались на месте трагедии еще до того, как она случилась?
— Действительно, господа, вчера я прибыл в Мариинский дворец за пятнадцать минут до нападения. К величайшему сожалению, нападение террористов произошло в тот момент, когда Председатель правительства господин Львов и министр юстиции Керенский заслушивали доклад господина Котова о вероятном нападении бандитов, обряженных в тоги борцов за народное счастья. Чтобы предотвратить трагедию нам просто не хватило несколько минут.
— То есть власти знали о акции террористов, но ничего не сделали, вернее, как всегда, опоздали? — издевательски спросил, «потерявший берега» писака из плехановского «Единства».
— Разрешите мне ответить, Павел Николаевич? — я кивнул прокурору: — Господин журналист, не надо перевирать слова прокурора столицы, он, как юрист, в отличии от вас, за каждое свое слово готов нести любую ответственность. Повторюсь — вчера ночью мы получили информацию о том, что группа хорошо подготовленных боевиков, находящихся на содержании одной из политической партии, готовит нападение на правительство России во время очередного заседания в Мариинском дворце. Так, как полномочия народной милиции нигде четко не прописаны, а огромная вооруженная толпа возле дворца могла неправильно отреагировать на появление специальной группы милиции, рано утром я был вынужден обратится к Павлу Николаевичу, как столичному прокурору, обладающему определенными полномочиями, за содействием. Несмотря на явную смертельную опасность, прокурор столицы, не колеблясь, вызвался выехать вместе с нами, чтобы помочь, по мере своих сил. Мои сотрудники — в первую очередь сотрудники органов правоохраны, и мы не могли просто ворваться в зал заседания Правительства России, и творить там, что посчитаем нужным, поэтому, нам требовалось время на согласование наших действий с Председателем правительства и министром юстиции, тем более, что у дворца есть своя охрана, и несогласованность действия десятков вооруженных людей могло повлечь еще более тяжкие последствия. Поэтому получилось то, что получилось — погибли два министра и два солдата из охраны дворца. Пользуясь многолюдьем дворцовых коридоров, террористы, подойдя вплотную, их просто зарезали. И как бы вы, господин журналист, не пыжились, измарать грязью участников вчерашних событий вам не удастся. Все действовали на пределе человеческих сил. Председатель правительства быстро внял ситуации и принял решение. Министр юстиции, очертя голову, без оружия, бросился под прицельные выстрелы, спасать коллег. Мои сотрудники своими телами прикрыли министров и не дали террористам добить оглушенных и раненых членов правительства.