От сердца к сердцу
Шрифт:
– Нет, пойдем немедленно, – настаивала Шерил. Ее длинные пальцы заплясали по пуговицам его рубашки, а потом демонстративно скользнули вниз, на пряжку его ремня.
Глядя на это представление, Дайана залилась краской – больше всего ей захотелось исчезнуть.
Шерил, без сомнения, ничуть не смутилась, однако Дайана не могла понять выражение темно-карих глаз Сэма. Но он решительно обхватил тонкое запястье подружки своей изящной сильной рукой, непохожей на крупные руки остальных футболистов, со словами:
– Подожди меня на улице, Шерил. Я присоединюсь к тебе через пять минут.
– Я
– Итак, – начал Сэм, когда Шерил ушла, – что вам надо знать обо мне? Меня зовут Сэм Хантер…
Неужели он считал, что она не знает, кто он такой? Правда, Сэм и Дайана еще ни разу не встречались. И дело было не в том, что в школе было множество учеников, просто Дайана и Сэм жили в совершенно разных мирах.
Красавец защитник принадлежал к элитарной группе школьной молодежи. Ее члены, как и сам Сэм и Шерил, были заметны, уверены в себе и обладали сексуальным опытом. А Дайана принадлежала к академической группе девушек и юношей, возможно, помудрее, но более наивных в житейском плане. Дайана и ее подруги выигрывали соревнования по риторике и математике, однако им не доводилось ходить на футбольные матчи и дирижировать болельщиками. Они были преданными поклонницами «Хоббита», «Битлз», Халила Джибрана и получали лучшие отметки на национальных олимпиадах по математике. На уик-энды Дайана и ее подружки собирались в компании, а не парами. Иногда они страдали из-за того, что им никак не удается найти достойных партнеров, но потом девушки убеждали друг друга, что все у них еще впереди – и секс, и любовь.
Так что хотя Дайана с Сэмом ни разу не встречались, но, разумеется, Дайана знала, кто он такой.
– Да, я знаю. А я Дайана Шеферд, – представилась она.
– Знаю. Я голосовал за тебя.
– Да что ты?! – удивилась девушка.
– Конечно. Ты была лучшей кандидаткой.
– Спасибо.
Противником Дайаны на прошлогодних выборах президента студсовета был один парень из группы Сэма, но, судя по всему, наслушавшись его многочисленных речей, Сэм пришел к выводу, что пусть уж лучше Дайана станет первой девушкой-президентом в шестидесятилетней истории школы Теодора Рузвельта.
– Не за что. Итак, что еще нужно?
– Мне надо прослушать тебя. – Даже если Сэм не попадет ни в одну ноту и его музыкальный талант соответствует ее «талантам», она все равно попросит его спеть, это решено. – И еще мне надо знать, что ты будешь петь – чтобы удачно вставить твой номер в программу.
– О’кей. И когда же будет прослушивание?
– На следующей неделе, после занятий. Это не совпадает с твоими тренировками?
– Да, совпадает, – спокойно согласился Сэм. – А ты не предложишь другого времени, когда тебе будет удобно?
Дайана сама задумала шоу талантов, но по договоренности члены студенческого совета должны были прослушать претендентов и принять окончательное решение. И вот Сэм Хантер, звезда футбольной команды, подошел к Дайане и предложил послушать его в другое время.
Зачем он спрашивал? Ясное дело, она согласится на любое предложение самого Сэма Хантера, хотя… хотя выражение его темно-карих глаз было скорее извиняющимся, чем высокомерным.
– Разумеется. В любое время, – поспешила ответить Дайана. – Когда тебе будет удобно?
– На
Итак, субботний вечер был у него занят, заключила про себя Дайана. Наверняка они с Шерил будут на танцах праздновать пятничную победу.
– По субботам днем я работаю в больнице, так что давай в субботу утром, – кивнула Дайана.
Следующие три дня Дайана лихорадочно обдумывала, о чем она будет говорить с Сэмом Хантером во время их короткой поездки от ее дома, откуда он обещал забрать ее в десять утра, до Линкольн-парка, где он собирался продемонстрировать ей свои вокальные способности. У Сэма с Дайаной не было ничего общего, и, пожалуй, он считал тот невинный мир, в котором обитали сама Дайана и ее подруги (если он вообще знал про него), безнадежно скучным и, возможно, даже глупым.
В поисках тем для разговора Дайана рассматривала две: Шерил и футбол. И предпочла футбол. Девушка пролистала старые выпуски «Стреньюус лайф», еженедельную газету «Рузвельт» и почерпнула оттуда немало информации о Сэме. Теперь Дайана знала, о чем говорить с Сэмом, и это уняло ее тревогу по поводу тягостного молчания в машине.
Впрочем, ее еще кое-что тревожило. Как ей вести себя, если пение Сэма не произведет на нее впечатления?
Дайана заранее приготовила слова, которые ей, возможно, придется произнести в неловкой ситуации. И вдруг Сэм задал ей вопрос:
– А это шоу талантов будет проводиться для детского дома?
– Да, – отозвалась Дайана.
– Мне казалось, его уже построили.
– Так оно и есть. И открыли уже полгода назад. Капиталовложений вполне хватило на все основное, но средства, заработанные на шоу, мы могли бы пустить на какие-то праздники, на поездки детей.
– Мы?..
– Я доброволец, – пояснила Дайана.
– Так днем ты будешь работать именно там?
– Нет. Сегодня я работаю в детской больнице. В детском доме я бываю по вторникам после школы.
Дайана замолчала. Сэм тоже ничего не говорил. И вот тогда девушка сделала смелое предложение, которое, по ее разумению, могло заинтересовать знаменитого собеседника:
– Может, как-нибудь дети смогли бы съездить на футбол с участием твоей команды?
Сэм не отрывал глаз от дороги. Он был, как успела с облегчением заметить Дайана, очень хорошим и осторожным водителем. Да, его глаза не оторвались от дороги, но их выражение стало очень серьезным, когда он услышал ее предложение.
– Не могу себе представить, чтобы дети, познавшие физическое насилие, получили удовольствие от такой азартной и даже жестокой игры, как футбол.
Дайана стала обдумывать ответ на его замечание. С одной стороны, ей не хотелось демонстрировать своего явного пренебрежения к спорту. В нем Сэм, несомненно, видел свое будущее, а ей он казался именно делом жестоким. С другой стороны, она не хотела быть невежливой. Однако не успела Дайана и рта раскрыть, как они доехали до Линкольн-парка.
Впрочем, Дайане не пришлось больше думать об этом. Как и беспокоиться о том, как реагировать на пение Сэма, если выяснится, что оно, мягко говоря, не его призвание.