От сердца к сердцу
Шрифт:
Мерри уснула у него на руках со счастливой улыбкой на губах, и Джеффри еще долго держал ее в объятиях, не скрывая больше слез. Наконец, осторожно уложив головку ребенка на подушку, Джеффри подоткнул одеяло и выключил свет.
– Я люблю тебя, Мерри, – тихо прошептал он. И, поцеловав бледную щеку дочери, повторил перед тем, как уйти: – Я люблю тебя.
Глава 23
Джеффри брел по Манхэттену, почти не замечая сильного снегопада, крепнувшего мороза, праздничных украшений и
Джеффри шел вперед, погруженный в свои мысли, как вдруг его нога соскользнула с тротуара, он едва не упал, и тут тишину вечера прорезал резкий визг тормозов и вой клаксона, вернувшие его к действительности.
«Мерри нужен мой костный мозг. Я должен поберечься. Должен остаться в живых ради Мерри».
Джеффри продолжал путь, но уже внимательно смотрел вперед и вокруг себя. Шел среди запоздалых покупателей, спешивших по залитой огнями Пятой авеню. Снег кружил вокруг, и его мысли неслись такими же причудливыми хороводами, как падавшие снежинки.
«Я должен остаться в живых ради Мерри» – эта мысль первой вернула его к реальности. Через несколько часов в его воспаленном мозгу сложилась еще одна: «Я должен поговорить с Джулией. Должен все ей рассказать».
Сиделка Мерри сообщила Джеффри, что Джулия остановилась в отеле «Клермон», расположенном напротив больницы. В полночь Джеффри вошел в вестибюль отеля, узнал номер комнаты Джулии и попросил оператора соединить его с ней.
До этого Джеффри думал, что ему больше не пережить новой боли. Однако оказалось, что это не так: к телефону в номере Джулии подошел мужчина, и это больно ранило Джеффри.
– Патрик?
– Да.
– Это Джеффри Лоуренс. Могу я поговорить с Джулией?
– Одну минуту.
Подойдет ли Джулия к телефону? Кто осмелится осудить ее, если она откажется говорить с ним?
Но Джулия не отказалась.
– Джеффри?
– Здравствуй, Джулия. Я хотел убедиться в том, что доктор Макгрегор дозвонился до тебя.
– Да, Джеффри, спасибо.
«Не благодари меня!» – кричало его сердце. Помолчав, Джеффри добавил:
– Доктор Макгрегор настроен оптимистически. С Мерри все будет хорошо, она выздоровеет.
– Да, – тихо проговорила Джулия. «Прошу тебя!»
– Джулия! Могу я увидеться с тобой? Мне надо кое-что сказать тебе.
– О!
О! Это было всего лишь едва слышное восклицание, но Джеффри разобрал в нем страх. «О, Джулия, не бойся меня!»
– Так ты согласна? – спросил он. – Я не отниму у тебя много времени.
– Хорошо.
– Сегодня же вечером? Я в вестибюле твоего отеля. Тут есть бар, где мы могли бы поговорить.
– Может, поднимешься ко мне? – спокойно предложила Джулия. Она знала, что Джеффри собирается сказать ей, и понимала, что ему для этого понадобится остаться с ней наедине.
– О’кей. Но я бы хотел поговорить только с тобой.
– Мы и будем одни.
– Привет! –
– Привет! Проходи.
Переступив порог маленькой комнаты, Джеффри приготовился увидеть в ней следы пребывания не только Джулии, но и Патрика. Как Джулия и обещала, они были одни, и никаких вещей Патрика не было видно.
– Патрик пошел в бар?
– Нет, в свой номер. Ты хотел что-то сказать мне, Джеффри?
Джеффри не ответил ей, но его синие глаза были такими печальными и извиняющимися, что их взгляд лишь подтвердил догадки Джулии. И потому, что ей было так тяжело смотреть на него, она быстро спросила:
– Ты пришел сообщить, что подал на развод?
– Нет, – тихо ответил Джеффри. А потом он произнес едва слышным и очень печальным голосом: – Джулия, до сегодняшнего вечера я был абсолютно уверен, что Мерри не моя дочь.
– Джеффри! – протестующе проговорила Джулия. Его слова причинили ей новую боль. – Ты так сердился на меня за то, что я родила ее.
– Нет! За это я никогда не сердился. Я был обижен и злился. Думал, ты что-то скрываешь от меня, был уверен, что Мерри – дитя твоего прежнего любовника!
– Но у меня никогда не было другого мужчины, Джеффри! Я же говорила тебе!
– Помню, что говорила, – прошептал Джеффри. – Но я не верил.
– В противном случае ты бы хотел, чтобы Мерри появилась на свет? И полюбил бы ее?
– Но Мерри нужна мне, – возразил Джеффри. – И я люблю ее.
Джеффри не сводил взора с лавандовых глаз, пока Джулия постепенно осмысливала его слова. Он знал, что она сейчас чувствовала, потому что Джулия вспоминала их жизнь, каждое событие, вспоминала, каким оно было и каким могло быть, если бы не его неверие.
Он видел, как Джулия становилась все печальнее. И вдруг, к его удивлению, в ее глазах появилось еще одно выражение – страх! Каким-то образом Джеффри снова вызвал у нее страх, хотя хотел, чтобы эти глаза отныне были полны лишь радости, счастья и уверенности! Но чего она испугалась?
– Джулия?
– Ты что, хочешь забрать у меня Мерри, Джеффри? – Джулия помолчала, а потом добавила: – Учти, я буду биться за свою дочь.
– Господи, да как тебе такое пришло в голову! Неужели не понимаешь, что я никогда этого не сделаю?! – воскликнул Джеффри, но в ее глазах он прочел ответ.
– Нет, Джеффри, я этого не понимаю.
– О, Джули!..
Джули? Это имя, которое он произносил так нежно, новой болью резануло ее сердце. Но когда она опустила голову и черные пряди упали на ее лицо, а Джеффри таким знакомым движением убрал дрожащими пальцами волосы с ее глаз, Джулии показалось, что она больше не вынесет. Попятившись назад, Джулия села на кровать. Уронив голову, словно на нее давил тяжелый груз, она нервно сжала руки на коленях.