От Советского Информбюро - 1941-1945 (Сборник)
Шрифт:
Германский тыл смотрит на каждого своего солдата как на добытчика: он-то уже привоюет и хуторок с мельницей и пшеничным полем, и в Берлин пригонит рабынь - славянских девок, не пропустит ни куска сала, ни хвоста вяленой рыбки, аккуратно упакует для посылки своей Амалии одеяло с пуховой подушкой и казачьи суконные шаровары, и сдернет с казачки юбку и кофточку, и залезет в ее сундук, обтерев свою лапу от крови.
Немец идет на добычу. Немец упрямо прет: он понимает, что неотделимо связан с Гитлером и всей фашистской Германией общностью кровавого преступления, - он боится суда больше, чем смерти.
Германское командование
О! Тогда Гитлер - король. Тогда немцам уже не понадобится зарывать свои танки, тогда их будут бросать на нас тысячами; тогда фашистские пикировщики с командами безусых белобрысых мальчишек, жадных до убийства ради убийства, снова, как и в прошлом году, будут бомбить и жечь города и селенья, все, что попадет им в окуляр стереотрубы; будут гоняться за одиночной машиной, подстреливать из пулемета путника на дороге, девочку с лукошком грибов или четырнадцатилетнего кормильца в отцовском жилете ниже колен, пропахивающего картошку вместе с меньшим братишкой, который ведет лошадь по борозде.
Эти дети, их матери и сестры, жнущие пшеницу, бабушка, которая ковыляет с хворостиной за гусями, и дед, что пошел с пасеки за хлебом и кислым молоком, - все будут убиты немецкими пулями и бомбами, если сейчас и не позже, а в эти дни, сегодня, - каждый воин Красной Армии не скажет своей совести: "Стой! Ни шагу назад! Стой, русский человек, врасти ногами в родную землю".
Нацист, как злая собака, ощетинится и попятится, когда ему твердо взглянут в глаза.
Мало одной злобы, мало ненависти, мало жгучей томительной жажды отомстить врагу за все его кровавые дела. Упорство! Упорство всего Красного Флота, всех частей и всех родов оружия, всех воинов - от генерала до еще не обстрелянного красноармейца, встречающего гранатой набегающий танк, - вот обо что должна в кровь и смерть разбиться наступающая фашистская армия.
"Могучее, богатырское русское упорство в обороне и встречном бою, в контратаках и в наступлении, на земле и в воздухе" - вот знамя Красной Армии.
Преклоняя колена, целуем край нашего святого знамени, клянемся: не выдать земли русской, не отступать более ни на шаг. Отступать должны не мы, но враги наши. Нам же, как велел Суворов, всегда надлежит наступать. В этом -честь русского солдата.
Больше нельзя оглядываться на наши необъятные просторы и думать, что у нас еще много земли, куда можно попятиться, собираясь с силами. Силы собраны. На затылке глаз нет. Взор во взор - пусть немец опустит глаза, в которых ужасом мелькнет тень смерти. Русское упорство -против немецкого упорства. Немцев должно остановить. Перед силой русского оружия упадут фашистские знамена.
3 августа 1942 года
Константин Федин
Волга - Миссисипи
Я только что пролетел над Волгой на самолете.
Волга - моя родина. Каждое новое свидание с ней волнует меня, точно, ступив на ее берега, я попадаю в дом. И вот теперь я увидел просторы этой необычайной реки с высоты облаков. Остатки бесчисленных озер на заливных лугах, песчаные островки перекатов, целые моря косматой зелени лесов, темные массивы Жигулевских гор. Богатство природы соединено на этих берегах с привольем и широтою поселений, человеческого жилья, с плаванием разновидных судов, с горячим
Волга в русской жизни - как небо и воздух. Мы дышим Волгой, мы любуемся ею. Мы поем о ней самые сердечные песни. Мы учим детей на ее преданиях.
Волга - родина удали, смелости, народной славы.
Волга - родина русских гениев и талантов.
С детства волжанин мечтает о своей реке как о самом прекрасном из всего, что ему дано на земле.
Когда я сидел на школьной скамье, в воображении моем, словно праздник, проплывали волжские пароходы, плоты, лодки, тянулись зеленые острова, сверкало серебро рыбьей чешуи, дышал аромат прибрежных колышащихся тальников. И это все жило обок со мною, я знал, что после уроков могу побежать на Волгу и потрогать все это своею рукой.
Я читал "Путешествие по Миссисипи" и видел себя маленьким героем Марка Твена на волжском пароходе. Американские матросы и капитаны превращались в моей фантазии в матросов и капитанов Волги, я узнавал их как товарищей и как учителей моей речной жизни, а вода Миссисипи сливалась с волжской в нераздельный поток, уносивший меня в страну заманчивую, как Америка, любимую, как Россия.
Далекий друг американец хорошо видит, что означает для нас Волга, потому что он обладает Миссисипи. Волга -наша мечта. Но Волга не только мечта. Это наше судоходство, наш лесной сплав, наша промышленность на огромных расстояниях, великий путь нашей нефти, наш хлеб на необозримых полях, наш дом - дом отцов, дом детей.
С высоты облаков гляжу на эти богатства, на свое достояние, и сердце мое теряет всегдашний бег до боли, какой я не испытывал никогда.
Представь себе, мой друг американец, в ста километрах от Миссисипи, на тридцать пятой параллели, где-то неподалеку от Мемфиса, лязгают танки Гитлера. Они рвутся вперед, к реке, которую воспел Марк Твен, которую воспевает народ Америки - капитаны и матросы, рыбаки и фермеры, -к твоей реке, о которой ты мечтал на школьной скамье. Танки Гитлера со дня на день угрожают перерезать Миссисипи. Нью-Орлеан становится германским городом. Луизиана и Техас вывешивают на своих домах портреты покорителя Соединенных Штатов - Адольфа Гитлера. Мексиканский залив недосягаем для американцев.
Ровно ли бьется твое сердце, американец? Можешь ли ты еще произнести спокойно родное имя - Миссисипи?
Я уже не говорю спокойно - Волга. "Волга", - кричу я, и в ушах моих раздается - война! "Волга", - кричу я, и угрожающе отзывается мне лязг гитлеровских танков.
Бой на Дону - бой за Волгу. Бой за Волгу - бой за Миссисипи. Все ли ты сделал, чтобы защитить свою родную, свою чудесную реку, американец? Ты сделал не все, если еще не принял участия в боях за Волгу.
Мы отдаем драгоценнейшие силы, чтобы остановить лавину танков Гитлера, чтобы перебить ненавистных фашистских солдат, брошенных наперерез Волги.
Волгу отдавать нельзя. Мы ее не отдадим.
Но, дорогой друг американец, не забывай, что Волга -это Миссисипи и что Гитлер стоит где-то в ста километрах от нее. А для того, чтобы отстоять такие реки, как Волга и Миссисипи, нельзя терять времени.
6 августа 1942 года
Вера Инбер
Пальмовая ветвь, залитая кровью
"Моя шляпа и шпага, которые я купил перед отъездом в Стокгольм, также были унесены волной. Но благодаря богу я вышел живым из такой ужасной опасности..."