От судьбы не спрячешься
Шрифт:
— Я…я рада, что ты сумел уцелеть и вернуться в клан. Но ты ошибся: мой нареченный не ты, а Альтер.
Голос почти не дрожал, хотя внутри, творился такой хаос, что разобраться в нем вот так с ходу не представлялось возможным.
— Неужели? — в наигранном удивлении, Гордей приподнял смоляную бровь, — насколько я помню, ему было поручено беречь тебя как мою невесту, а не присваивать себе то, что не является его по праву.
Гордей хоть и говорил спокойно, но у меня было ощущение, что это напускное: оборотень был натянут словно тетива у лука,
— Это было до того, как тебя посчитали умершим, мой друг, — Альтер тоже говорил спокойно, но окружающая обстановка накалялась не хуже кузнечной наковальни.
— Друг ли? — предупреждающе рыкнул Гордей, встав между мной и сероглазым волком, — друзья держат свое слово, а ты нарушил его! И не оставил мне сейчас иного выбора: я готов бросить тебе вызов и посмотреть, насколько дорога тебе МОЯ невеста!
— Не нужно! — резко развернувшись лицом к лицу к Гордею, я с мольбой заглянула в темную бездну, — я люблю его и готова…
— Мне нет дела до ваших чувств, — жестко перебил волк, опалив меня взглядом, — ты моя по праву Прародительницы, ты моя по праву истинности!
Не ожидая от него резкого выпада, не успела отклониться и была быстро перехвачена за обе руки. Маленькие девичьи ладошки тут же утонули в шершавых мужских, прожигаемые в месте соприкосновения разрядами крохотных молний. Томительный жар растекся посему телу, заставляя сдавленно ахнуть, широко раскрыв глаза от нахлынувших ощущений.
— Я чувствую то же самое, — рыкнул Гордей, — и не позволю тебе лишить нас этой связи!
Усилием воли разорвав крепко сцепленные ладони, я шарахнулась от оборотня в сторону Альтера, чтобы тут же быть перехваченной сильными руками Гордея вновь, только уже за талию.
— Если ты сейчас к нему прикоснешься, то подпишешь мгновенный смертный приговор, — вкрадчиво прошептал мне ухо волк, шумно, вдыхая мой запах волос у виска, — я, итак, еле сдерживаю своего зверя от скорой расправы, ведь и ему, и мне, совершенно не нравится, что ты вся пропахла чужим самцом!
— Мне нет дела до того, что тебе не нравится, — настала моя очередь рычать от злости и гнева, — я сама решаю, кто мне чужой, а кто нет! И не ты, ни истинность, ни даже Прародительница этого не изменят!
— Гор, отпусти Талию! Я не боюсь сразиться с тобой и готов принять волчий вызов! — Альтер больше не мог бездействовать, видя, как его нареченная страдает, — ты знаешь законы нашего народа, никто не смеет принуждать оборотницу к браку! А моя невеста четко дала тебе понять, что не станет твоей!
— Смелое заявление, — холодно улыбнувшись бывшему другу, невозмутимо произнёс Гордей, — ни тебе учить меня и говорить о правилах, я чту их не меньше твоего! И по благословению Прародительницы — Талия всегда была моей!
— Хватит! — грозный рык альфы клана, что до сих пор не вмешивался в диалог, перетянул на себя все внимание. — Сын, я рад, что ты жив и мне очень бы не хотелось в день твоего возвращения, оплакивать кого-то из клана. Хотите волчьего права? Будет вам! Но с
— Отпусти! — дернулась я из стальной хватки черноглазого волка, который, к моей радости и облегчению, с неохотой, но выпустил.
— Альфа! Ты говорил моей матери, что не станешь принуждать меня к браку со своим сыном! Так что же изменилось теперь? — я с мольбой и надеждой смотрела в такие же темные глаза Касьяна, как и у его наследника, с отчаянием желая услышать подтверждение давно сказанных им же слов.
— Талия, ты дорога мне как дочь, — с тяжёлым выдохом произнес Касьян, кинув мимолетный взгляд на Маяну, что пыталась привести в чувство его Луну, — но волчье право, древний закон наших предков: если мой сын выиграет бой, я буду бессилен что-либо сделать.
— Как у вас все выборочно! — вскинулась я, прожигаемая сильным чувством обиды и несправедливости, — благословение Прародительницы тоже закон, но вы можете себе позволить его обойти. Так что не так с волчьим правом? Это такой же закон, отмените и его!
— Талия! — возмущенный окрик матушки и альфы слились воедино, быстро напоминая мне, что так вести себя с главой клана может только смертник.
— Прошу прощения, альфа, — склонив голову перед мужчиной, сжала руки в кулаки, изо всех сил стараясь не разреветься от обиды и унижения на весь храм. За несколько минут моя свадьба обратилась в кошмар, который будет преследовать меня теперь всю оставшуюся жизнь!
И виноват в нем ОН!
— Даже если ты победишь, никогда, слышишь?! Никогда я не стану твоей по доброй воле! — резко развернувшись к Гордею, я ненавидяще посмотрела на того, кто разрушил моё счастье лишь одним своим появлением.
Не в силах больше выносить молчаливых ошарашенных взоров своих соклановцев, сорвалась с места и, подхватив подол нарядного платья, выбежала из храма.
Глава 4
Гордей
"Вот та "награда", о которой его предупреждал ларии! "
Оборотню пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не броситься в день его возвращения в клан за Талией, и не вытрясти из черноволосой ведьмы всю душу.
Он многим пожертвовал, чтобы выбраться из-за черты смерти живым, вернуться к той, что еще ребенком забрала себе его волчью суть!
А она…
Ненавидит его больше всех на свете!
— Мам, не смотри ты на меня так, самому тошно, — поморщился Гордей от укоризненного взгляда матери, на что та лишь упрямо вздохнула.
Амира, придя в себя, никак не могла нарадоваться счастью, что ее сын, ее плоть и кровь — жив! Она настолько была потрясена этим событие, что до сих пор, даже после сотни материнских объятий, с трудом верила, что это не сон.
— Сынок, может, передумаешь? — осторожно спросила матушка, раз третий за эти два дня, предлагая оставить Талию в покое. Ей так же, как и отцу была дорога эта упрямая волчица, и ей не хотелось, чтобы счастье для одних, обернулось несчастьем для других.