От судьбы не убежать
Шрифт:
– Объясни, я не понимаю.
– Подумай. Человек ничего не помнит. Проснулся с головной болью. Она явно подсыпала тебе какой-то дряни. Ты проспал до утра. Я уверен, что ты даже не мог во сне перевернуться. Не то, что бы сделать ей ребёнка.
– Ты прав. Я об этом не подумал. Но, она беременна.
– Оф……..брат, какой ты идиот. Или она беременна не от тебя, или вообще врёт, что беременна. Подкупила врача и медсестру заодно.
– Да, ты прав. Хавин, говорит тоже самое. В последний раз мы с ней поссорились из-за того, что она не верит в её беременность. Я скажу Даниэле, что не верю.
В этой кутерьме, совсем забыл о разговоре с Кемалем. В тот день, когда произошла авария. Он позвонил, и сказал мне, что нужно срочно с ним поговорить. Разговор будет касаться Даниэлы. Как я мог не предать этому значения? Я, конечно, рассказал в полиции о своих подозрениях. Но они не были связаны с Даниэлой.
– Братик, давай поедим в больницу, и всё выясним. Кемаль ещё не может говорить, но, Джем может написать. Зачем мучать себя догадками?
Мы выясним, о чём хотел поговорить Кемаль. Я не буду сидеть, и думать, лучше поедим в больницу. Эти двое, всегда знают очень многое. Сколько они помогали нашей семье.
– Они так и сделали. Через полчаса, Кевин и Алекс были в палате Джема. Кевин рассказал Джему обо всём что случилось.
– А теперь, когда ты знаешь всё, напиши. Постарайся потихоньку, я тебе помогу. Что знаешь ты, и о чём хотел рассказать Кемаль.
Джему было тяжело писать, но он очень старался. Написал обо всём что знал. А так же о том, что Кемаль узнал что-то ещё. Но им не дали поговорить. Джем был уверен, что их сбили специально. Когда Кевин всё прочёл, его удивлению, и возмущению не было конца.
– Да, Хавин была во всем права. Впрочем, как всегда. Но раз всё так обстоит, я сейчас же начну действовать.
– Алекс, эта дрянь намеренно разрушила нашу жизнь.. Я сотру её в порошок.
– Его всего трясло. – Алекс видел, в каком состоянии сейчас его брат. Он поехал с ним в особняк.
Кевин не ехал домой, он мчался. Подъехав к особняку, быстро вышел из машины, и направился в комнату Даниэлы.
– Добрый день дорогой. Ты куда-то уезжал?
– Да, уезжал. И кое-что узнал. Ты, оказывается, держишь меня за дурака. Хотя, я собственно таким и являюсь. Наивный, доверчивый идиот. Как я мог тебе поверить? Ты разыграла хороший спектакль. Подкупила врача, медсестру, всё хорошо обставила. И я попался. Первый раз попался в Каппадокии.
– О чём ты дорогой? Я тебя не понимаю… - Она прикинулась скромной, наивной овечкой. Обида от его слов, была у неё на лице.
– Хватит, хватит, играть. Я знаю, что ты хорошая актриса. Но жизнь не театр. Если бы только этим всё закончилось. Но ты зашла слишком далеко. Покушение на убийство, это уже не игра.
– Какое убийство? О чём ты, Кевин….
– О чём? Ты прекрасно знаешь о чём. Это ты организовала нападение на Джема и Кемаля? Или ещё кто-то есть? Кто твой сообщник?
О каком сообщнике ты говоришь? Я ничего не знаю. Какую ловушку, я тебе устроила?
– Даниэла, я знаю, что ты не беременна. И я, с тобой никогда не был в сексуальном контакте. Ты хорошо всё спланировала, и убедила меня в том, что мы переспали. Хотя, сейчас я понимаю, после хорошей дозы гадости, что ты мне подсыпала в вино.
– Нет, нет. Это всё не правда. Я беременна.
– Тогда, ты беременна не от меня. Завтра поедим в больницу. Но только к другому доктору, которого выберу я. Если ты беременна, сделаем анализ на ДНК.- Она побледнела.
– Не надо никуда ехать. Я не беременна.
– Ты так спокойно об этом говоришь?
– Кевин метался по комнате. Он был весь красный, давление зашкаливало. – Ты разрушила нашу жизнь. Вторглась бесцеремонно. Хавин, любовь всей моей жизни. Она мой воздух, смысл жизни. Ты всё у меня отняла. О чём ты думала, когда решилась на такое?
– Хавин, Хавин…. Мне надоела это слушать, я ненавижу её. Она старая бабка, что ты в ней нашёл? Я молодая, здоровая. Я дам тебе то, что не даст ни одна женщина.
– Ты молодая, но это ничего не меняет. Ты мерзкая, подлая гадина. Не способная любить ни кого. Ты во всём ищешь выгоду.
– Не говори так, любимый. Я, это сделала ради нас. Ради любви.
– Ради любви? О какой любви ты говоришь? Ты обманула меня, навязывая не существующего ребёнка. Организовала убийство двух дорогих мне людей. Даниэла, убирайся из моей жизни. Из моего дома. Я больше не хочу тебя видеть, и ни хочу ничего знать о тебе.
– Ты хочешь меня бросить? Я не позволю этому случиться. – Теперь Даниэла металась, как загнанный зверь, и кричала.- Их слышали её дочь и мать, а так же Алекс. Илона и Майя сидели в гостиной, обе перепуганные. Алекс ходил здесь же.
Ты делаешь мне больно, любимый. Она подошла и обхватила его за шею. Он, еле вырвался из её объятий.
– Хватит, ты мне надоела. Хавин была права, ты проходимка. Самая настоящая.
– Кевин, пожалуйста, верь мне. Я тебя люблю. – Она опять стала к нему липнуть.
– Не прикасайся ко мне. Я тебя призираю. У меня, наконец, открылись глаза. Да, моя милая Хавин, она во всём права. Это я идиот. Поверил тебе, разрушил свою семью. Позволил тебе это сделать. Кемаль, ещё что-то узнал о тебе. Поэтому, ты его приговорила? Запомни, я не оставлю это безнаказанным. Ты ответишь за всё.
– Посмотрим, что ты мне сделаешь? У тебя нет доказательств.
– Полиция заставит признаться врача, в подделке документа, и заведомого обмана. И в нападении они разберутся.
– Будь ты проклят Кевин, и твоя Хавин.
– Она подняла руку и хотела его ударить по лицу. Кевин схватил её руку за запястье.
– -Даже не думай. Иначе, не посмотрю, что ты женщина. Убирайся.
– Но, куда я пойду? Ты сможешь выкинуть нас на улицу?
– Я даю тебе неделю, что бы нашла себе жильё. Потом вышвырну на улицу.
– Он развернулся и вышел. Бежал вниз по лестнице, Алекс едва его догнал. Они сели в машину, и уехали. Сейчас он не знал, куда ему ехать. Кевин остановился недалеко от моста, они спустились на набережную. Сели прямо у воды на лавочку. Кевин сидел опустошённый, разбитый. В голове была звенящая пустота. Ни одной здравой мысли, сейчас у него не было в голове. Кевин сидел очень долго, и смотрел в сторону своего дома. Уже был вечер, зажглись огни. А он продолжал сидеть. За это время он ни проронил, ни слова. Алекс тоже молчал. Потом встал.