От ведьмы слышу!
Шрифт:
— Носила. Правда, недолго. И только в присутствии папы.
— А можно я его надену на шабаш? — Дашка вертелась перед зеркалом так, что жемчужная бахрома разлеталась во все стороны.
— Нет.
— Почему? — Дочка обиженно подняла бровки. — Ты считаешь это нескромным? А сама носила…
— Дело не в этом. Ты текст телеграммы помнишь?
— Да. «Форма одежды — парадная».
— Милая Даша. Парадная форма одежды для шабаша означает отсутствие одежды вообще.
— Как?!
— В прямом смысле. Неужели этого не написано в твоих книжках, которые ты таскаешь
— Написано, но это означает, что ведьмы тем самым вступают в союз с дьяволом и предаются крайнему распутству…
— Значит, если мы будем мыться в бане, то тоже окажется, что мы предаемся распутству? Даш, нагота на шабаше — это давняя традиция, с распутством никак не связанная. Ведьма своей наготой показывает, что на ней нет никаких амулетов, чародейных прибамбасов и оружия и что самая главная ее сила — это ее тело. А одежда как бы приуменьшает спектр действия ведьмовской силы. Так что распутство здесь ни при чем. Правда, кое-какие аксессуары традиция допускает: туфли, шляпка, сумочка и украшения. Но неброско и со вкусом. Главное — скромность.
— Что?!
— А как ты думала? Скромность украшает не только девушку, но и ведьму. Я имею в виду настоящую ведьму, а не какую-нибудь выскочку-чернокнижницу…
— Буду иметь в виду. Ма, как ты считаешь, вот эти скромные золотисто-изумрудные туфли мне подойдут?
— Никоим образом. Сунь их в коробку и спрячь подальше, у меня все руки не доходят выкинуть эту безвкусицу. Запомни: ведьма, впервые появляющаяся на шабаше, надевает простые черные туфли-лодочки. Даже не на высоком каблуке. А вместо шляпки — вот это…
Обнаженная Даша стояла перед зеркалом и любовалась собой. Отросший хвостик смотрелся вполне элегантно и не портил силуэта фигуры. На ногах у дочки матово блестели классические туфельки, пушистые волосы украшал небольшой беретик с крошечным петушиным перышком, придававший моей ведьмочке вид озорницы из пансиона для благородных девиц. И тонкая золотая цепочка с неограненным изумрудом — на шее.
— Все-таки это ужасно, — после недолгого молчания сказала Даша. — Абсолютно голой…
— Не волнуйся, там все будут такими. И я, и остальные… участницы. Все равно что попасть на пляж нудистов: поначалу стыдливо хихикаешь, а потом расслабляешься и перестаешь обращать внимание. Кстати, как ты считаешь, если я надену туфли под цвет глаз — это не будет смотреться вульгарно?
— Нормально… — Раз Дарья смирилась с неглиже, все остальное ей было уже индифферентно.
— Ну что ж, коль мы покончили с внешним видом, пора позаботиться о транспорте… Чего тебе хочется больше, Даша, романтики или комфорта?
— Романтики, — не задумываясь, ответила Дарья. Но тут же добавила: — С комфортом!
В результате пришлось вызывать спецтакси. Тем более что времени до начала шабаша оставалось не так уж и много. Щадя Дашкино целомудрие и собственное здоровье, я наколдовала два длинных, до пят, черных шелковых плаща с капюшонами. В них мы и закутались, отдаленно напоминая порабощенных женщин Ближнего Востока. Шофер-демон посмотрел на нас странным взглядом, но ничего не сказал.
Призрачное
— А он знает маршрут? — опасливо поинтересовалась Дарья.
— Конечно. Сегодня у всех ведьм — один маршрут…
Такси в процессе движения превратилось в какую-то фантастическую капсулу и неслось в воздухе с бешеной скоростью. Дашка не отрывала восторженного взгляда от окна: там проносились укрытые рваным одеялом облаков океаны и материки, посверкивая огнями, словно россыпь драгоценностей в лавке ювелира…
— Как красиво! — ахала дочь. — Я бы так летала на шабаш при любой возможности…
— Когда ты узнаешь, сколько этот тип берет за проезд, твой пыл убавится ровно наполовину, — разочаровала я дочку.
— А разве это… не бесплатно?
— Бесплатно я вожу только на кладбище, — подал голос наш таксист.
— Спасибо, я учту, — дернула плечиком Даша.
Скорость такси замедлилась, машина пошла на снижение, и вскоре мы уже высаживались на залитом лунным светом пустыре, со всех сторон окруженном громадными валунами.
— Мило, — оглядывалась Дашка, пока я расплачивалась с водителем.
Такси растаяло как сон и утренний туман.
— Да, пейзаж странный, — согласилась я с дочкой. — Сколько я помню свое посещение шабашей, они проходили в основном в лесах, окружавших какой-нибудь старинный замок, который для мероприятия брали в аренду на одну ночь. Удобно, комфортно и пристойно. А тут что-то цивилизацией и не пахнет…
— Мадам совершенно права, это дикое место. Дикое, но очень живописное! — раздался голос из-за ближайшего валуна.
Мы с дочкой было вздрогнули, но потом вспомнили, что мы как-никак ведьмы, и сказали:
— С кем имеем честь разговаривать?
Из-за валуна показался рассеянный неяркий свет, как от фонаря «летучая мышь». Фонарь нес в длинной, узловатой какой-то руке человек (а возможно, что и не совсем человек), при неясном освещении напоминавший обросший длинным зеленоватым мхом пень. Однако физиономия у него при ближайшем рассмотрении оказалась вполне человеческая: старческое сморщенное лицо, нос крючком, красноватые глазки посверкивают из-под нависших бровей…
— Вы меня не пугайтесь, — предупредил он. — Я смотритель здешнего маяка. Мне поручено всех прибывающих встречать и препровождать, так сказать, к месту торжества.
Я еще раз огляделась. И внутренне ахнула. То, что раньше показалось мне темной скалой, напоминающей маяк, и в самом деле оказалось маяком. Темным, без опознавательных огней.
— А что это за место? — спросила я смотрителя.
Он усмехнулся:
— Первый раз вижу ведьму, которая спрашивает о том, в каком месте проводится шабаш. Тебе что нужно: отдых или лекция по географии? Не волнуйся, к утру будете дома, как и положено. Все свое дело знают…
Больше я не стала задавать вопросов этому… пню. Мы молча поднимались вслед за ним по скалистой тропинке, в лунном свете поблескивавшей вкраплениями кварца. Наконец темная туша маяка нависла над нами. Я даже и не поверила сразу, что он настолько громаден.