От винта 3! Приручить императора, полюбить дракона
Шрифт:
– И что мне делать? – спросил я.
– Сейчас, – тихо проговорила Джас, опустила на влажный изумрудный ковер полотенце, которое мгновенно пропиталось водой, подняла и протянула мне. – Приложи к лицу. И к телу… Надо… хм… раздеться.
– Если только ты поможешь, – произнес я, притягивая огненноволосую недотрогу к себе.
– Пусти, Руд, мы… мне надо помочь хозяйке с завтраком, и Лейседора навестить, и…
– Успеешь, сейчас тебе надо побыть вместе с любимым.
– С любимым, который меня не любит?
Я увидел, как задрожали ее губы. Моя Джас
Поэтому я обнял её крепко, устроив рыжую голову под своим подбородком, и сказал:
– Любит и очень сильно! Поэтому и думает о ней, её спокойствии, её будущем. Которое, возможно, пока рано связывать с мужчиной, в случае если ему грозит тюрьма и опала… Моей любимой женщине не нужно разделять такую судьбу. Я этого не хочу для нее!
Джас вдруг посмотрела на меня другими глазами – будто реально совершенно иначе меня увидела и… сама поцеловала.
Глава 21
Поцелуй со вкусом росы и нежности. Получить такой с утра, после всех испытаний, которые выпали нам, в предвкушении тех, что еще впереди, а их, как я подозревал, будет много, это настоящий подарок судьбы.
Сладкие губы любимой словно пробовали на вкус, пытаясь понять, чего ждать их обладательнице.
Я сказал бы, что ей нужно ждать от меня только ответной нежности и любви.
А должен был… должен был сказать другое. То, о чем не хотелось думать тут, на опушке туманного леса.
Я сказал – тюрьма или опала. Но не озвучил то, что пугало сильнее. Моя смерть и то, что ждало бы мою жену в случае такого исхода.
Сомневаюсь, что её вернули бы на родную землю. Это было бы подарком судьбы, на самом деле.
Подозреваю, что её ожидало бы заточение, возможно в ту самую легендарную крепость на летучем острове.
У меня холодел позвоночник и немели пальцы от одной мысли, что моя рыжая драконоводительница может разделить мою участь.
Они ведь вполне способны устроить подобное? Казнить её?
Так, как в стародавние времена казнили тут, а потом и на её родине красавиц из ведьминского племени.
– Что с тобой, Руд? Тебе… тебе не нравится?
Она спрашивала о поцелуях. О, они мне нравились более чем сильно, об этом ей прямо намекало то, что бугром обозначилось у меня ниже талии.
«Не думай о плохом, Руд, – говорил я себе, – пока еще не время, пока еще вы вместе и вы в состоянии изменить свою судьбу!»
Я крепче ухватил её за талию, медленно опуская на цветочный ковер, покрытый росой.
– Руд… если нас… увидят?
Ей не стоило этого говорить, потому что нас явно услышали. Я усмехнулся – туман, который стелился по земле по краям опушки, начал сгущаться,
– Как красиво!
– Да, дорогая, прекрасно, – сказал я, расстегивая на её груди тонкую батистовую рубашку, которую ей явно выделила хозяйка из своих ведьминских запасов. – Ты прекрасна!
– Мы как будто в домике.
– И никто нас не потревожит.
– Да… Руд, что ты… делаешь?
– Уверен, ты прекрасно понимаешь!
Она осталась без юбки, а я подумал о том, что юбка, которая застегивается спереди на пуговицы – весьма удобная вещь. Нужно будет сказать, чтобы дома Джас всегда носила такую. Или нет, пусть ходит просто в рубашке. Или без рубашки. И без белья. У меня во дворце достаточно тепло. В наших покоях она может ходить вот так, прекрасно, зачем прятать такую красивую кожу, такие сладкие формы? Правда, вряд ли я смогу заниматься государственными делами, зная в каком виде расхаживает по нашей спальне моя жена.
Да, да… всё-таки жена, я и думал о ней как о жене! Но женой хотел её сделать только тогда, когда все однозначно уляжется.
Когда на мою буйную головушку водрузят, наконец, императорскую корону и весь этот кругосветный фарс будет окончен.
– Ру-уд…
– Что?
– Не отвлекайся!
Она положила мои руки туда, где им следовало быть. И я забыл обо всем. О страхах. О проблемах. О путешествии. О драконах и ведьмах. О таинственном маге, который ставит мне палки в колеса. Об Аллизии, Никодии и Летучих землях, будь они неладны.
Только она. Её голос, её упругость, её страсть, движения, то мягкие, то резкие, настойчивость, с которой она показывала мне что именно хочет и как. Отсутствие запретов. Вздохи, стоны, напряжение, горячечный шепот, сбивчивый, у самого уха, обещавший мне рай земной и вечное счастье одним словом – люблю…
– Я люблю тебя, Руд!
– Да… да… рыжая моя…
Я зарывался носом в огненные пряди, удивляясь, что не могу надышаться. Как же с ней хорошо!
Как хорошо наполнять её до отказа, плавясь вместе в этом горниле страсти!
И взлетать, высоко высоко, рассыпаясь салютом, искрясь, взрываясь. Ощущая опустошенность и переполненность одновременно, когда на задворках сознания теплится лишь одна мысль – я сделаю всё, чтобы не потерять это. Останусь жив, одержу победу, стану императором для того, чтобы рядом со мной императрице Джасинде, или Оксане – как ей будет угодно, было спокойно, уютно, тепло и комфортно.
Не знаю, сколько времени мы провалялись в росе – я как будто перестал чувствовать время, словно оно растворилось, повернулось вспять, как по магическому приказу волшебной клепсидры Селины. Мне не нужно было никуда торопиться. Хотя нет, нужно! Мне нужно было насладиться своей женщиной и дать ей насладиться мной. Потому что я видел – она именно наслаждается! И меня это заводило, заставляя ещё сильнее желать быть рядом, близко-близко.