От я до я
Шрифт:
— Хочешь, чтобы я поскорее уехал? — тихо спрашиваю.
Она отворачивается и молчит.
Что за черт?!
— Ты же сам собирался, — в конце концов прерывает молчание Заноза. — Объективно говоря, тебе и правда здесь не место. Как и Андрияшу, кстати. Твои родители наверняка это понимают. И еще, кажется, они неправильно поняли наши отношения. Твоя мама точно. Не надо было целовать мне руку, Янош.
— Захотел и поцеловал. В чем проблема-то?!
— Ни в чем. Я не хочу, чтобы они думали, будто мы с тобой вместе. У меня
— Никогда мне не даешь забыть об этом! — зло выдыхаю, да и плевать, не хочу сдерживаться. — Что ты им вечно прикрываешься, Хулия?!
— Приехали! — Доносится хриплый голос таксиста. — Кто оплачивает?
— Я!
— Я!
Сую ему деньги и упускаю мгновение, когда Заноза выскальзывает из машины.
— Юля?
— Спокойной ночи, Янош. В понедельник поговорим.
Она быстро идет к подъезду, не оглядывается.
Сбежала.
Черта с два! Раньше поговорим. Раньше. Но не сейчас. Сейчас надо подумать о твоей и моей безопасности.
Редко набираю этот номер.
— Привет. Есть разговор, срочный… Уже еду.
Глава 35 Юлия
Три часа ночи. Отбрасываю телефон на одеяло и закрываю глаза. Снова. Аленка тихонько посапывает на соседней кровати, а у меня сна ни в одном глазу. Не уверена, что вообще смогу заснуть этой ночью. Раз десять, наверное, в голове прокрутила весь сегодняшний вечер, все по полочкам разложила, снова вместе собрала и заново упорядочила. Легче не стало. Для клоуна все игра и развлечение, но сегодня он чуть не перешел грань. Не знай я Разумовского, могла бы себе придумать лишнего и ненужного. Вот же поганец! Снова касаюсь пальцами правой ладони, я до сих пор ощущаю на ней его губы. Что происходит?
Юля, это же клоун! Твой приятель-оболтус Разумовский, который ни одной юбки не пропускает. И он точно не имел в виду ничего такого, из-за чего ты заснуть не можешь.
«С тобой у меня не будет ни здесь и ни сейчас, да вообще никогда не будет. Не в моем вкусе, прости». Вспоминаю нашу первую с ним перепалку. Тогда он назвал меня Занозой, а я его — Клоуном. Сколько времени прошло с тех пор? Месяц? Полтора? Да, не больше, а такое чувство, что я знаю его не меньше, чем Рому или даже Васю. Как такое возможно? Словно под кожу проник и поселился во мне.
Ворочаюсь в кровати, все никак не могу найти правильное положение… Может, опять в Интернете покопаться? Сон мне точно не грозит сегодня, уже голова начинает болеть.
Как вспомню всю эту вереницу его девиц… Экран телефона опять гаснет. В глубине души я радовалась, что они уходят, а я остаюсь. Что он всегда относился ко мне не так, как к другим. Арина была права. Самое глупое и банальное — это смотреть на него глазами Солнцевой или Янки. Но я другая, я — это я, поэтому завтра четко ему скажу, чтобы прекращал дурить. Я не хочу потерять
Голова что-то гудит, это все нервы и постоянный недосып. И Янош Разумовский. Вот куда он потом поехал? Мысли скачут, я даже уследить за ними не могу. Голова раскалывается, и еще холодно становится почему-то. Укутываюсь в одеяло и, наконец, проваливаюсь в спасительное полузабытье.
Но он и здесь меня нашел. Во сне.
Смотрю на клоуна. Красивый балбес, но беспокойный какой-то. Даже во сне не может не начудить. Голова болит чудовищно, еще и Разумовский ругается. Надо же, какой злой.
— Врача вызывала? Температуру проверяла?
Морщусь от резкого голоса Яноша. Какая температура?
— Я не успела, ты быстрее приехал, сам же сказал тебя дождаться.
Аленка? Она что делает здесь? Никогда мне не снилась.
— Вызывай, я с ней пока посижу, и градусник давай.
Разумовский очень реальный для сна, я даже запах его одеколона чувствую.
Руку поднять больно, ломит сильно очень. Все как в бреду.
— Ты как, Юль?
— Янош… — Себя не слышу почти, голос исчез куда-то.
— Лежи, тихо.
Кладет ладонь мне на лоб, и тут до меня долетает странная мысль, что все-таки это не бред. Разумовский сидит на моей кровати.
— Кыш! — Хочу сбросить холодную ладонь с себя.
— Что «кыш»? Лежи смирно и открой рот.
Отворачиваю голову от клоуна. Тело плохо слушается, болезненная ломота. А главное — мысли.
— Юль… — Прохладная ладонь касается горящей щеки, а у меня нет сил убрать его руки от себя. — Скоро приедет врач и тебя посмотрит. Слышишь?
Утыкаюсь щекой в его ладонь и закрываю глаза. Рука мягкая, охлаждает кожу, которая горит. Так лучше, намного, но я не скажу ему. Последняя связная мысль о клоуне, который сидит рядом на кровати: везде Янош.
Что дальше было, помню отрывками и не все. Врача вообще не помню, но Разумовский настаивает, что тот приходил. Первый раз, когда я не соображала, и вчера — я уже спала.
— Нехилый такой у тебя вирус, почти неделю в горизонтальном положении, Заноза.
— Неделю? — удивляюсь я. — По ощущениям дня три-четыре. Разве неделя прошла?
Он молчит, прикидывает, похоже, соврать мне или правду сказать.
— Четыре дня, — в конце концов выдает он. — Ты права. Но неделю точно проваляешься. Есть будешь?
— Не хочу. — Чувствую внутри огромную слабость, но голова уже ясная. — А где Аленка? Я ее вроде сегодня не видела.
Хочу чуть привстать и сесть поудобнее, но одеяло намертво зафиксировано. Клоун развалился поперек меня, завел руки под голову и мечтательно разглядывает потолок. Согнать его с моей кровати днем, похоже, нереально. Разве что на ночь.
— Янош?
— М?
— Где Алена, моя соседка?
— Скрывается от вируса, я ее отправил отсюда. Хотя она его уже, скорее всего, подхватила.