От января до марта один шаг
Шрифт:
– Готовых платьев у меня нет, - защебетала портниха, и глаза ее жадно сверкнули.
– Впрочем, если вы подождете неделю, то за десять золотых...
– Неделю?
– удивился Карл.
– И как это у вас нет готовых платьев? А это что?
И он указал на висящее на манекене красное платье. Леда поморщилась. Работы оно было очень грубой, да и портниха нагло врала - самое простое платье с кринолином шилось около дня, а то и меньше, если умеешь.
– Это платье по заказу дочери барона Крона, - пропищала швея.
– Оно не продается.
– А перед
– Графиня выше по статусу баронессы...
– Тем более платье не шьется неделю, - решилась добавить Леда.
– Уж я-то знаю...
– Графиня?
– глаза швеи забегали.
– Но... я все равно не могу продать вам это платье! Оно уже заказано, и слуги барона должны вот-вот...
Договорить она не успела. Дверь распахнулась, и в помещение вошел хмурый, злой как черт высокий мужчина, запорошенный снегом. Выглядел он как шарик из шуб на длинных, тонких ножках. Карл и Леда удивленно переглянулись.
Жертвенница знала таких знатных дам, которые посылали и в буран, и в метель своих подчиненных за платьями. Бывало такое, что несчастные господа посыльные приходили к ней с отмороженными пальцами, щеками и носами. И вот тут ей везло не всегда. Такие люди либо принимали заботу, и она приводила их в порядок, либо вымещали на ней свою обиду. В последнем случае у Леды оставалось на память от них плохое настроение, а иногда и синяки, в первом - лишняя пара монет. И она прекрасно поняла, что вошедшего можно отнести скорее ко вторым. Леда уже хотела попросить Карла не ввязываться, но не успела.
– Где платье?
– спросил пришелец, стряхивая с плеча снег.
– Уважаемый, а не могли бы вы нам его уступить?
– став между манекеном и человеком, сказал Карл со своей наглой улыбочкой.
– Мы хорошо заплатим. У вашей-то мадмазельки, небось, этих платьев целых два шкафа и еще один с такими, которые она ни разу не надевала, а у нас нет ни одного.
– Отойдите в сторонку, - нахмурился человек.
– У меня приказ доставить это платье в поместье барона Крона.
– Ну так давайте отправимся туда вместе, - предложил Карл с зубастой улыбкой.
– Наверняка услышав нашу историю, барон с радостью отдаст нам хотя бы одно платье.
– Да кто вы такие, чтобы вот так запросто набиваться в гости к его светлости барону?
– вышел из себя незнакомец.
– Как вы смеете, оборванцы, пытаться лишить его дочь... платья?
– Кто мы такие?
– хмыкнул Карл.
– Ты, приятель, поменьше бы глядел на платье, и побольше - на лица. Я - Карл Крапантур, королевский охотник на разбойников, а эта девушка - графиня Леда Инорих.
– Охотник? Леди?
– переспросил ворчливо человек, пытаясь обойти Карла.
– Тогда я - Вадгрим Второй. Отойди с доро...
Договорить он не успел. Карл молниеносно вытащил меч из ножен и приставил его прямиком к кадыку человека, схватив того за шиворот. В охотнике на разбойников было почти на полторы головы меньше роста, но это не помешало ему склонить незнакомца к себе и проговорить жестко, страшно, прямо в лицо:
– Слушай ты, у меня есть разрешение
– А ты начинаешь нравится мне все меньше и меньше. Сейчас ты, сукин сын, берешь это сранное платье, благодаря одиннадцать за то, что я просто не забрал его и не ушел, и отведешь нас к своему барону. Понял ты меня?
– Карл, прекратите, - попросила Леда.
– Если мы задержимся здесь на несколько часов, то я сама себе в состоянии сшить...
– Вы не портниха, а графиня, - оборвал ее Карл.
– Не забывайте об этом. А это дело - дело чести. Нам с вами по статусу положено брать то, что мы хотим. И об этом не должен забывать ни один смердящий пес, вроде этого.
– У вас есть, чем доказать вашу личность?
– выдохнул испугано косясь на меч человек.
– Я не могу просто так взять, и привести вас...
Карл глянул ему в глаза, убрал меч и оттолкнул. Человек едва не упал, что Леду немало удивило. Она уже какой раз поражалась, сколько же силы и злости в таком маленьком человеке, как Карл. Охотник на разбойников слазал под плащ, и выудил чуть мятый лист бумаги, скатанный в трубочку и перевязанный бечевкой. Лист он отдал посыльному. Тот развернул, прочел, хмыкнул, поковырял чернила. Вернув бумагу Карлу, посыльный поклонился и сказал, пусть и не без раздражения:
– Рад буду сопроводить вас к барону, господа.
Швея засуетилась, снимая платье с манекена и укладывая его в картонную коробку. Вскоре Леда уже снова продиралась за мужчинами сквозь сугробы, направляясь в сторону особняка барона. Ветер чуть утих, снега стало гораздо меньше, и девушка наконец смогла осмотреться.
Улица была довольно широкой, но совершенно безлюдной. Одна цепочка следов - уже почти занесенная снегом - шла от трактира, вторая - более свежая - видно от поместья барона. Но удивила Леду вовсе не пустынность. В этом-то как раз не было ничего противоестественного. Дым. В тех домах, что попадались им по пути, не шел из труб дым, и не было света. Двери кое-где занесло до середины. Кое-где дверей же не было вовсе, и снег заметал прямо в пустые прихожие. Леда принялась считать. Пока они мучительно долго шли к поместью, она насчитала тридцать домов, и только в семи из них теплился хоть какой-то намек на жизнь.
Это девушку напугало. Вдруг вспомнились пустые лачуги за трактиром и слова Аластра о том, как много в их графстве заброшенных деревень. Припомнились и стоящие на отшибе, не окруженные совершенно никакими городами баронские поместья, в которых она побывала.
«Но почему же в нашем городе все не так?
– задумалась она.
– Там много нищих и нет пустых домов вовсе? Там много людей и еды. Почему же в других местах иначе? Почему раньше я не обращала на это внимания?»
Когда они добрались до поместья барона и вошли в прихожую, ноги у девушки болели от холода. Все, чего она хотела - это побыстрее оказаться у огня, в тепле и больше не выходить на улицу. Растерянный пожилой дворецкий попытался преградить им путь, но посыльный что-то ему шепнул, и тот отступил.