От животного – к Человеку. Ведение в эволюционную этику
Шрифт:
В статье профессора Института генетики Кёльнского университета Б. Мюллер-Хилла «Генетика и массовые убийства» мы находим дополнительные сведения о стерилизации больных в гитлеровской Германии: «Евгеники (Эрвин Бауэр, Эуген Фишер, Фриц Ленц, Макс фон Грубер и др. – В. Д.) предоставили нацистам то, в чём нацисты больше всего нуждались: доверие и уважение в глазах общества. Учёные и доктора медицины не могут ошибаться, говоря, что действия антисемитов правильны и необходимы с научной точки зрения. Взамен евгеники получили от нацистов то, чего добивались, – принятия закона об обязательной стерилизации умственно отсталых, алкоголиков, шизофреников, подверженных маниакальнодепрессивному психозу, слепых и глухих от рождения, страдающих хореей Хантингтона. Закон вступил в силу 1 января 1934 г. Известно число прошедших стерилизацию: в период с 1934 по 1939 гг. оно составило от 350 до 400 тыс. человек. И это было сделано против их
Здесь речь идёт главным образом об улучшении человеческой породы посредством «негативной» евгеники – стерилизации больных и прямого уничтожения немцами представителей «неполноценных» народов, а осуществлялись ли в фашистской Германии евгенические браки? Они осуществлялись по проекту, которым руководил Генрих Гиммлер с 1936 до 1945 г. Этот проект имел красивое название – «источник жизни» (Lebensborn). По замыслу его создателей, евгенические дети должны были составить золотой генофонд немецкой нации. На роль производителей отбирались немцы, отвечающие всем требованиям предъявляемым к представителям арийской расы. В роли отцов, как правило, выступали эсэсовцы. Предполагают, что евгенических детей к концу войны в Германии насчитывалось более 10 тысяч. О дальнейшей судьбе этих детей достоверные сведения отсутствуют. Фашистские руководители, таким образом, попытались на практике реализовать «позитивную» евгенику. Эта практика показывает, до какой степени одичания может привести людей анимализационная мораль – мораль, низводящая людей до животных.
В 40-е и 50-е годы Д. Хаксли продолжает обдумывать идею эволюционного прогресса. Так, 10-я, последняя, глава его главного труда «Эволюция. Современный синтез» (1942) озаглавлена «Эволюционный прогресс», а в 1953 г. выходит в свет его книга с красноречивым названием «Эволюция в действии». Эволюционный прогресс он интерпретирует в этих книгах как ступенчатое улучшение: «Мы можем определить прогресс как улучшение, которое допускает дальнейшее улучшение, или, если угодно, серию продвижений, которая не стоит на пути дальнейших продвижений» (там же. С. 196).
Каково же было изумление большинства коллег Д. Хаксли, когда они улышали от знаменитого эволюциониста, что в растительном и животном мире прогресс к настоящему времени сошёл на нет! Это значит, что эволюция в этом мире прекратилась. Она продолжается лишь у людей. Более того, они находятся лишь в начале своего пути к прогрессу. «Чисто биологический прогресс, – писал об этом Д. Хаксли в 1953 г., – фактически пришёл к концу, но человеческий прогресс только начинается» (там же. С. 197).
Остановить эволюцию за пределами человечества Д. Хаксли не удалось, зато его собственная эволюция в науке продолжалась. В его метаязыке, кроме ключевого термина эволюционный прогресс, появился новый – эволюционный гуманизм.
Этим термином Д. Хаксли решил обозначить его собственную атеистическую религию. Он писал: «Слово религия часто используется ограниченно, лишь верование в богов; но я использую его не в этом смысле. Я не хочу видеть человека с высоко поднятой головой в положении Бога, как это случалось со многими людьми в прошлом и случается в наши дни. Эволюционный гуманизм я использую в широком смысле, с целью обозначить отношение между человеком и его судьбой, включая его глубочайшие чувства… Главный смысл идеи состоит в том, чтобы научно вскрыть возможности человека, которые следует мобилизовать для осуществления благородных целей» (там же. С. 202).
Что такое гуманизм? Человеческое отношение одного человека к другому и к самому себе. Это отношение развивается в ходе человеческой (культурной), эволюции. Вот почему к существительному гуманизм Д. Хаксли понадобилось прилагательное эволюционный. Но всё-таки центральное понятие его этики – эволюционный прогресс.
Понятие эволюционный прогресс – фундамент эволюционной этики Джулиана Хаксли. К сожалению, в его интерпретации её создатель боялся оторваться от биологии. Вот почему его этика биоцентрична. Это подтверждают его собственные слова: «Психосоциальная (культурная. – В.
На старости лет Д. Хаксли возвратился к евгенике. Как и в молодости, он снова стал настаивать на необходимости науки, позволяющей контролировать рождаемость. С помощью этой науки, считал он, человечество окажется способным избежать своё неминуемое вырождение. В евгенике он видел надёжное средство для улучшения генетических признаков у детей. Контроль за их рождением, по его мнению, мог бы в конечном счёте способствовать улучшению генофонда человечества в целом.
Размышления о пользе евгеники иногда отдают у Дж. Хаксли неприемлемым классовым душком. Так, он призывал к увеличению детей от родителей высших классов и их уменьшению у низших классов, поскольку у последних меньше лучших качеств, чем у первых. Но в целом его евгенические устремления носили гуманистический смысл. Он упирал, в частности, на повышение евгенического образования. Если бы оно было развитым, например, у англичан, они не утратили бы свою музыкальность, которая была для них характерна в эпоху Возрождения, а немцы сохранили бы свою былую философичность.
Практика расовой гигиены, проводимая в Германии, не могла не повлиять на евгенические убеждения Дж. Хаксли. Он её сурово осуждал. Однако до конца дней он сохранял верность евгеническим идеалам.
В своей Гальтоновской лекции в 1962 г. Д. Хаксли говорил: «В эволюционной перспективе евгеника – прогрессивное улучшение человеческого вида – неизбежно становится главной целью эволюцинирующего человека. Как должен евгеник планировать свою работу в долгосрочной перспективе? Безусловно, необходимо продолжить исследования по генетике человека, размножению, включая методы стерилизации… Мы должны продолжать исследования в области роста численности человечества и немедленно поддержать все агенства и организации, которые проводят научную политику в области контроля над размерами человеческих популяций. В таком же плане мы должны поддерживать все агенства, дающие евгенические консультации и советы по заключению браков. Мы должны наконец сделать что-то такое, чтобы люди поняли, что социального и культурного улучшения (amelioration) недостаточно. Если люди ограничатся полумерами, то они просто превратятся в плохих средовых работников (environmental tinkers), они должны комбинировать социальную мелиорацию с генетическим улучшением или, наконец, с надеждой, что всё состоится в будущем. Если всё это состоится, а я в это верю, то роль человека станет лучшей и он станет управлять эволюционным процессом на планете и руководить будущим ходом эволюции в желательном направлении. Полная реализация генетических возможностей станет главной мотивацией для усилий человека, и евгеника станет одной из основных наук о человеке» (Галл Я. М. Джулиан Сорелл Хаксли. М.: Наука, 2004. С. 257–258).
В нашей стране были свои поклонники евгеники. До конца 1930-х годов её возглавлял Николай Константинович Кольцов (1872–1940). В 1920 г. он организовал в Москве Русское евгеническое общество, в деятельности которого принимали участие выдающиеся учёные того времени – А. С. Серебровский, Ю. А. Филипченко и мн. др. Филиалы этого общества были открыты также в Ленинграде, Киеве, Одессе и Саратове. Они печатали свои труды в «Русском евгеническом журнале».
Чтобы не ошибиться в людях, которые могли бы стать родителями «евгенических» детей, сам Н. К. Кольцов занялся изучением генеалогии таких выдающихся людей, как А. М. Горький, Ф. И. Шаляпин, С. А. Есенин и др. Общий вывод о русском генофонде он сделал весьма оптимистический: «Рассмотренные нами генеалогии выдвиженцев ярко характеризуют богатство русской народной массы ценными генами» [Дубинин Н. П. Вечное движение. Воспоминания. М.: Политиздат, 1989. С. 60).
Многообещающие результаты евгенических «браков» Н. К. Кольцов связывал с огромным разнообразием русских генотипов. Он писал: «Величайшей и наиболее ценной особенностью [любой) человеческой расы является именно огромное разнообразие ее генотипов, обеспечивающее прогрессивную эволюцию человека» [там же).
При этом автор этих слов вовсе не отрицал роль воспитания евгенических детей. Вовсе недостаточно, считал он, родиться от здоровых и одарённых родителей, «требуется, чтобы каждый ребёнок был поставлен в такие условия воспитания и образования, при которых его специфические наследственные особенности нашли бы наиболее цельное и наиболее ценное выражение в его фенотипе» [там же). Но социокультурному фактору усовершенствования людей Н. К. Кольцов придавал меньшее значение, чем генетическому [наследственному).