От Жванецкого до Задорнова
Шрифт:
А у меня уже выработались кое-какие навыки общения с их братом чиновником (или с их сестрой чиновницей).
– Но за что? – воззвал к ней я, – это слово вовсе не из латышского языка. Супераншлаг – это еврейская фамилия главной звезды концерта.
Реакция чиновницы превзошла мои ожидания:
– И что же мне теперь делать?
А нас уже журналисты обступили, прислушиваются, вынюхивают, и тут меня осенило:
– Ладно, давайте, заплачу я ваш штраф.
Женщина облегчённо вздохнула, отдала мне квитанцию и ушла.
А с завтрашнего
Но вернёмся к Измайлову. Лион Моисеевич – человек открытый и в чём-то даже простодушный.
На сцене в «Дзинтари» мы с Задорновым «жарили» в два микрофона – кто смешнее пошутит, зал «угорал» со смеху. Измайлов, тоже участник того концерта, стоял за кулисой, по-белому завидуя нашему успеху. Когда я ушёл со сцены, Лион сказал:
– Как ты можешь состязаться с Мишей, ведь рядом с ним всё горит, ему нет равных?!
– Так я ж с ним не соревнуюсь, потому и не боюсь.
Лион подумал и предложил:
– Ты же дружишь с Мишей, предложи ему, чтобы мы втроём поехали на гастроли.
– Лион, а не боитесь «сгореть» рядом с ним? И потом, вы же с ним в Москве живёте, Вам легче ему эти поездки предложить, а уж я – подъеду, только позовите.
Моё предложение энтузиазма у Лиона не вызвало.
В том концерте участвовали Задорнов, Галкин, Качан и Измайлов. Когда я приветствовал публику, обещая хорошее настроение в течение всего вечера, из меня вырвался экспромт: «Сегодняшний вечер нам удалось организовать без помощи спонсоров, и всё это благодаря банку «Парэкс».
«Это очень смешная шутка, Марк, – посмеялся Измайлов, – и предупреждаю, что я её обязательно где-нибудь использую».
Вот такой человек – Лион Моисеевич, дружелюбный и бесхитростный.
Лион любит рассказывать такую историю.
Однажды он, ещё малоизвестный автор, решил разыграть самого Геннадия Хазанова, для которого в то время писал образ студента кулинарного техникума.
Лион ждал, когда Хазанов выйдет из дома, и предложил прохожему:
– Мужик, хочешь рубль заработать?
– Хочу, конечно.
– Тогда вот что, сейчас из подъезда выйдет Хазанов, мы с ним пройдём мимо тебя, и твоя задача – броситься ко мне со словами: «Вы Измайлов? Я вас сразу узнал! Вы наш с женой любимый писатель! Дайте, пожалуйста, автограф!» И главное – на Хазанова вообще не обращать внимания.
Прохожий согласился. Выходит Хазанов, Измайлов с ним здоровается, они начинают движение, и вдруг навстречу мужик: «Извините, вы же этот, как вас там, Измайлов?.. Мы с женой любим вас!.. Можно автограф?»
Измайлов гордо подписывает мужику бумажку, тот удаляется, за всё время даже не взглянув
Я слышал два варианта концовки этой истории.
Первый: Измайлов с Хазановым идут дальше, настроение у последнего испорчено на весь день.
Второй: после паузы Хазанов хитро улыбается и спрашивает: «Надеюсь, за эту комедию ты заплатил не больше трёшки?»
Какой вариант вам больше нравится?
«MORE SMEHA-1999»
Афиша «MORE SMEHA-1999»
Фестиваль на этот раз расширил свою географию ещё больше.
День рождения Аркадия Райкина мы отмечали с 22 по 24 октября по маршруту: Таллин (Горхолл) – Рига (зал «Палладиум») – Вильнюс (Дворец спорта).
На корабле по «морю смеха» тусовались Михаил Задорнов, Ян Арлазоров, Анатолий Трушкин, Юрий Гальцев, Геннадий Ветров, только-только начинавший свою карьеру Максим Галкин, а также замечательный актёр Александр Филиппенко и выдающийся поэт-афорист Игорь Губерман.
Кубок Аркадия Райкина получил Ян Арлазоров, в память о фестивалях «MORE SMEHA-1995».
После прошлогодних гастролей в Таллине эстонских наблюдений у меня накопилось достаточно, к концерту в Вильнюсе пришлось писать новые.
На гастролях очень важно проявлять уважение к тамошним жителям и шутить об их жизни и нравах в меру.
Помню, как Земфира вышла на сцену зала «Арена Рига» и прокричала: «Привет, Литва!» Пресса потом не преминула ополчиться на певицу со вселенской обидой.
А ещё помню, как организовывал однажды большой культурный вечер азербайджанской диаспоры в Латвии. Всё прошло на высоком уровне, но одного смертоубийства удалось избежать.
В Риге в те дни гастролировал Московский цирк, и я включил в программу вечера жизнерадостного, смешного клоуна. Клоун перед выходом на публику «зарядился» разными причиндалами и в ожидании своей очереди заглянул краем глаза в зал.
– Блин! – возопил он, – что ж вы меня не предупредили! Это же азербайджанцы! За мой номер они порвут меня на куски!
И он объяснил, что во время его номера из публики вызываются женщины, садятся на колени к мужчинам и так далее…
– У азербайджанцев такое отношение к женщинам недопустимо, я сам из Баку, и поверьте, знаю, что говорю!
Пришлось клоуну, который, ко всему прочему, был ещё и армянином, «перезаряжаться» и «работать» другие номера.
Утешил я его гонораром и экспромтом:
«Великий Леонид Енгибаров, народный артист Армянской ССР, придумал новое амплуа в цирке – „грустный клоун”. Тебе сегодня удалось амплуа „клоун растерянный”».