От звонка до звонка
Шрифт:
С ребенком к ней вернется интерес к жизни.
«Не пора ли?» – время от времени спрашивал он. В ответ Лада отстранение улыбалась, соглашалась, что надо. А воз и ныне там… Сегодня он снова завел этот разговор. Прямо с утра. Очень не понравилось ему, как выглядит жена. Снова грусть и тоска в ее глазах, движения вялые, апатичные.
Лада долго думала, прежде чем ответить.
– Я хочу ребенка, – наконец выдавила она с трудом. – И ты хочешь, дорогой… Но я боюсь.
– Чего ты боишься?
– Всего боюсь… Мне все время кажется, что вот-вот
Родион тяжко вздохнул. Зря он завел этот разговор. И ей душу растеребил, и себе беспокойство.
– Мы уже два года вместе. И что?… В меня ни разу не стреляли…
– А должны были стрелять? – упавшим голосом спросила она.
– Я не бандит. Я занимаюсь бизнесом – крупным легальным бизнесом. Рэкет, наркотики, оружие – это не мое, я этим не занимаюсь. Так что киллера мне бояться нечего.
– Я очень хочу тебе верить… Но мне страшно… Я у тебя большая трусиха…
– Не надо бояться. Ни за себя, ни за меня. Я делаю все, чтобы мы жили мирно и спокойно…
– Я знаю. Ты сильный и справедливый… Я уже ничего не боюсь… Только…
– Что только?
– Я не знаю, известно тебе это или нет, но ребенка можно зачать только при непосредственном участии мужчины. А когда ты вчера домой вернулся?
В ее глазах светился задорный огонек.
– Поздно, – Родин покаянно приложил ладони к груди.
Кондрашову все неймется. Уже собирается открывать второй пивзавод. Первый еще не заработал. А он уже новый объект для своих экспериментов нашел. Проект обещал выгоду.
Поэтому вчера вместе с Кондрашовым Родион ездил в дальнее Подмосковье смотреть пищевой комбинат, загнувшийся под тяжестью экономических реформ. Внешне все в порядке – бетонная ограда без прорех, проходная, административный корпус, цеха, чистая, аккуратная территория. Зато в делах полная безнадега. Комбинат можно было взять по бросовой цене. Но Родион все равно сомневался. Поэтому Кондрашову пришлось доказывать ему, что этот проект имеет право на достойную жизнь. И доказал ведь. За эти доказательства Родион заплатил своим временем. Потому и домой вернулся поздно.
– А позавчера вечером что ты делал? – продолжала допытываться Лада.
– Задень сильно устал… Все, сдаюсь! – улыбнулся Родион. – Сегодня я буду рано. И ты от меня не уйдешь…
– Будем надеяться…
Взгляд ее продолжал лукаво светиться.
Родион вышел из дома, сел в машину. И напоследок бросил взгляд на жену. Свет в ее глазах погас, снова в них тоска и печаль.
В офисе его ждал Кирьян. Сам по себе этот визит был обыденным явлением. Но у Родиона почему-то засвербело на душе.
– Проблемы? – коротко спросил он.
– Да не то чтобы проблемы, – пожал плечами Кирьян. – В общем-то все в полном порядке. Хотя и не все…
– Ты вола не води.
– Это, с ювелиркой рамсы. Этот, Нечаев, который за аренду не отстегивает. Пятый месяц мозги компостирует…
– Пятый месяц – это слишком долго.
– Да я понимаю. Но мы ж люди, не звери. Чувак чуть не на колени падал – мол, погодите,
– Они что, озверели? – Родион стал мрачным как туча.
– Одичали, в натуре. Совсем фишку не рубят. Я им, это, реальный расклад дал. Три дня сроку, и если бабок с процентами не будет, я в их котелках свинец буду плавить.
Кирьян говорил спокойно. Но чувствовалось, все кипит у него внутри.
– И что?
– Ты думаешь, они поняли? Не-а, не поняли. У них там конкретно – тупой и еще тупей. Не захотели, короче, въезжать. Стрелу мне забили…
– Баранье.
– Да не то слово, Сергеич!… Стрела сегодня вечером. Автостоянка тут одна есть. Там разбор будет… Если, конечно, бараны эти припрутся.
– Что значит, если?
– Сергеич, ну ты же меня знаешь! Ты думаешь, что я этой ночью делал?
– Что?
– Это, чисто почву для разбора готовил. Я ж про этих «сталинградцов» знаю все. Сколько их, где кантуются, под каким соусом на съедение их подавать. Короче, на сюрприз они уже нарвались…
– Ты сначала сделал, а потом мне сказал? – еще больше нахмурился Родион. – Ты думаешь, это порядок?
– Так это, жмуров в планах не было. Чисто профилактика. Зачем тебя по пустякам беспокоить?
– Ну и почем нынче твои пустяки?
– Да нормальная цена. Мои ребята к «сталинградцам» в гости заглянули. А точнее, к их центровому. Он до утра у телки своей на хате откисал, а домой вернулся – там сюрприз.
Манекен с петлей на шее висит – вместо люстры. Картинка конкретная. Как думаешь, надолго запомнится?
– Думаю, что надолго, – удовлетворенно кивнул Родион.
Он не был сторонником крайних мер. Убийство – это не только тяжкий грех, но и чистой воды примитив. Убийство – оружие неандертальцев с их гладкими мозгами. А он человек новой эры и мыслить должен по-современному. Есть много способов, как ломать противника без летального исхода. Хотя, конечно, бывают случаи, когда выход только один – мочить, и никаких гвоздей. Для таких случаев у него есть свои специалисты. Только, видно, «сталинградцам» это невдомек…
– В общем, до стрелки эти дятлы созреют, – заключил Кирьян. – Въедут, что не на тех нарвались… А если не въедут, пусть пеняют на себя…
Кирьян мокруху тоже не больно-то уважает. Но если без этого не обойтись, пощады от него не дождешься. А бригада под ним мощная. Бойцов – раз-два и обчелся, но каждый идет за десятерых. «Пирамида» – слишком серьезное предприятие, чтобы за его безопасность отвечали какие-то олухи.
Центровой «сталинградцов» заметно нервничал. Зато вчера этот говнюшный Тычок такого крутого из себя строил.