Отбеливатель мертвого космоса
Шрифт:
Нойтору остановил удар в глаз, теперь в комнате будет и второй балкон. Я до сих пор поражаюсь, как Тия спокойно спит в этой слегка агрессивной и абсурдной обстановке. Так-с, теперь идет что-то сильное, и в эмоциональном фоне сплошной штиль. В комнату зашел парень лет шестнадцати с белой кожей, куском маски на голове и имеет схожую внешность с Рукией.
– «Все, тут музыки больше не будет», – сказал Хичиго, отключая песню.
Ясно. А что сказать ему?
– Ты не видишь здесь мои трусы? – зачем я это спросил?
Он указал на люстру.
–
Закрываю, Сайракс образовал под ним тень, тот проваливается во внутренний мир, а после его выбрасывает Хичиго на песок уже в реальный мир. Открываю.
– И правда глюк. Хе!
Следующим зашел сонный арранкар и, зевая попросил выйти к Гину, я сказал, что скоро выйду. Он кивнул и ушел. Наверное, надо будить Тию.
Спустя полчаса мы уже сидел в гостиной и пил чай в присутствие фракции Тии и Гина. Спустя еще некоторое время я уже был знаком с фракцией своей девушки, и у меня сложилось мнение, что они относятся ко мне настороженно. Ну и правильно.
– Ичиго, почему ты выбрал пятый отряд? – в лоб спросил Гин.
Недовольные нотки не укрылись от меня, как и его обида в эмоциях.
– «Как-то незаметно я научился чувствовать эмоции других, не прощупывая их реацу, – подумал я, – Сайракс, это все способности раскрываются?»
– «Ичиго, способности Обелиска на самом деле масштабнее, чем ты предполагаешь. Нам даны лишь крохи их возможностей и при таком прогрессе они полностью проявятся через тысячу, а то и больше лет».
– «Можно ли ускорить?»
– «Ответ тебе не понравится».
– «Но все же?»
– «Нужен другой Обелиск».
Я слегка дрогнул уголком губ на ответ Сайракса. Идея – вновь очутиться возле Обелиска – мне претила, а поскольку их нет в моем мире, а только в мире Айзека, то можно забыть об этом. И хоть разговор с Сайраксом занял несколько секунд, уже пора отвечать:
– Понимаешь, у третьего отряда плохая тенденция, а девятый мне не понравился своей цифрой. Потому оставался пятый, – выкрутился я.
– Ладно, девятый, что ты там говорил про третий? – уже в обычной манерой спросил Гин.
– Вот смотри, до тебя капитаном был Роджуро Оторибаши, которого Айзен сделал вайзардом.
– Да, это я знаю. И?
– Для Готея он сбежал от смертной казни. Ты в отличие от него уже предал Готей и пошел за другим предателем. Дальше круче! Появился Амагай, он предал, обрел запретную силу, атаковал Главнокомандующего и был убит мной. Теперь ты понял тенденцию?
– Вау! – одобрительно высказал Гин. – А я, собственно, по какому поводу тебя вызвал, ты зачем зашел к нам?
– Чтобы познакомиться с обворожительной девушкой.
– Я знаю, что в Готее был Новый Год, говори правду, – не поверил мне Гин.
– Эта тайна будет покрыта мраком до скончания веков. У тебя все?
– Да, теперь все. И тебе пора вернуться обратно, как можно скорее, – уходя, бросил Гин.
Обговорив наши отношения с Тией и немного
После отправился в мир живых к Орихиме двигать наши отношения. Все, что я могу сказать, ночь была приятной.
Через пару дней я вспомнил Руюкена и что нужно срочно забрать наследие от мамы. Потому, сидя в гостях доктора, я ждал от него действий, тот меня даже не замечал, а что-то набирал на клавиатуре.
– Пришел, – утвердительно сказал доктор.
Я кивнул.
– Следуй за мной.
Выйдя из больницы, он повел меня в странное место на окраине города, где фон реацу аномально стремился к нулю. Я даже не подозревал об этом месте в лесу. Глядя на неприметное здание больше похожее на хижину, я спросил:
– Что это за место? И почему фон реацу слабеет?
– Этот заброшенный дом – моя собственность, пойдем, скоро все узнаешь.
Зайдя внутрь, доктор быстро убрал ковер и открыл вход в погреб. Спустились. Погреб оказался огромнейшим пространством под землей, где виднелись столбы из странного камня.
– Камни этих столбов блокируют реацу и не пропускают ее. Идем. Это лишь этаж для тренировок.
Спустя двадцать минут я шел по светлому коридору второго этажа.
– Здесь холодно, и почему так глубоко?
– Так исторически сложилось.
– Э… Не понял.
– Иди молча.
Второй этаж представлял из себя склад полезного, я даже пополнил запас Шнайдеров. Дальше больше, третий этаж был еще холоднее, а фон реацу не просто подозрительно подходил к нулю, а всасывался вглубь. На поверхности реацу было больше.
Со слов доктора, третий этаж представлял собой научный центр. Проходя мимо дверей, я из интереса заглядывал в некоторые, и там действительно было оборудование. Только допотопное, что сразу видно, насколько оно старое. Хотя в одной комнате было более-менее новое оборудование.
– Здесь работала Масаки, – обмолвился доктор.
И действительно, на рабочем столе стояла фото-рамка с фотографией нашей семьи.
– Что она исследовала?
– Силы квинси, разумеется.
Далее мы спустились на четвертый этаж. Холод перешел в отметку “Холодно, как на северном полюсе”, дышать становилось все трудней, и мне это не нравилось. Доктор надел кислородную маску и предложил мне другую. Я вместо этого попытался создать скафандр, но у меня почему-то реацу начала стремительно исчезать! Потому с удивлением отставив манипулирование с реацу в сторону, я надел протянутую маску. Как оказалось, это был этаж производства всего необходимого. И у меня сложилось такое ощущение, что его оставили в покое совсем недавно. На мой вопросительный взгляд доктор ответил: