Отблеск безумной звезды

Тронина Татьяна Михайловна

— Все всё знают! Все! Кроме Вани, разумеется…

— А по-моему, не стоит мешать все в одну кучу! Куда ты?

— За папкой, куда же еще! — и Кристина, уже совершенно не владея собой, убежала с кухни в противоположную дверь.

Оля вернулась на веранду, прижимая к груди пустой поднос. «Нет, происходит что-то не то… Как остановить Кристину? Или не стоит останавливать?..»

Но на веранде тоже творилось что-то странное… Все вскочили со своих мест и сбились вокруг Муры, кроме Степана Андреевича, который невозмутимо доедал

десерт (груши в винном соусе).

— …я не знаю! И они тоже не знают! Говорят, у вас там калитка, вы в нее загляните, а как заглянешь, если это чудовище там бегает! — вопила Мура.

— Господи, да позвоните участковому, пусть он разбирается! — с раздражением произнесла Лера, вставляя сигарету в мундштук.

— Лерочка, ты слишком много куришь… — попытался остановить жену Иван.

— Ваня, я тебе ни слова не говорила, когда ты одну за другой поглощал эти булки с маслом!

— Нет, заходить в ее сад не стоит, мы же не самоубийцы! — сложив руки на груди, веско произнес Кирилл.

— Боже мой, боже мой… — бормотала Эмма Петровна, прижав ладони к пылающим щекам. Она увидела Олю: — Ну, а ты где ходишь?.. Тут такое…

— Что именно? — сухо спросила Оля, прикидывая, что за те несколько секунд, что она шла по коридору, Кристина никак не могла сбегать в свой кабинет, вернуться и произвести свое сенсационное разоблачение всех и вся.

— А что, мобильная связь не работает? — промокая губы салфеткой, хладнокровно спросил Степан Андреевич. — У кого есть Фанин номер?

— Кекс вырвался! — закричала Эмма Петровна, глядя на Олю с раздражением, словно та была причастна ко всем неприятностям, которые происходили в мире.

— Он у нас в саду? — встревожилась Оля. Кажется, нечто подобное уже когда-то случалось.

— Нет, не у нас, у себя! — повернулся Иван. — Эмма Петровна, не стоит впадать в панику! Только что позвонили соседи и сказали, что во дворе у Платовых происходит что-то непонятное… — принялся он терпеливо объяснять Оле. — Фаня уехала в город, а Кекса, как всегда, заперла в комнате…

— А Олежек где? — быстро спросила Оля.

— Так вот в этом все и дело! — Лера нетерпеливо топнула ногой. — Мальчика вроде как видели через забор, лежащим на крыльце, и не похоже, чтобы он спал…

— Да и с какой стати он будет спать на крыльце?.. — вздохнул Иван. — А Кекс там бегает и через забор на соседей рычит…

Оля вмиг забыла о Кристине. Но в этот момент на веранде появился Павел, держа в руках охотничье ружье, уже знакомое Оле.

На ходу он переломил ствол, загнал патрон в патронник, затем снова привел ствол в исходное положение.

Оля как зачарованная смотрела на все эти манипуляции с ружьем.

— Правильное решение… — хладнокровно пробормотал Степан Андреевич. — Мура, мне бы чайку.

— Фаня вам не простит, Павел Степанович, если вы грохнете ее любимого песика! — напомнил Силантьев из своего угла. Под шумок он достал бутылку из распахнутого

буфета и преспокойно положил ее к себе в карман.

— Там посмотрим… — туманно ответил Павел.

Оля побежала за ним, а следом — все остальные, кроме старика Локоткова и Муры. Силантьев на ходу свинтил пробку с бутылки и несколько раз глотнул…

— Куда вы? — крикнула из своего окна Кристина — она прижимала к груди папку синего цвета. — Не расходитесь, я должна вам кое-что сказать… Вернитесь!

Но ее уже никто не слушал, толпой пробежали мимо.

— Нет, это безумие… — раздраженно пробормотал Кирилл, когда все уже приблизились к калитке в глубине сада, ведущей непосредственно во двор Стефании. — Лера, повлияй на своего мужа…

— Между прочим, я Лерочкин муж, а не Павел! — возмутился Иван. — А Павел — это бывший муж… И вообще, с какой стати Лера должна на него влиять?!.

— Оставайтесь здесь, — бросил через плечо Павел. — И сразу же дверь за мной закройте…

Он ни на кого не обращал внимания, был спокоен и сосредоточен.

А Оля, словно завороженная, следовала за ним. Одна мысль была у нее в голове — о том, что надо помочь Олежку, а все остальное ее тоже не волновало. Она не испытывала страха.

— Оля, куда? — с ужасом прошептал Иван ей в спину. — Оленька, оставайтесь здесь!

Поскольку Павел даже не оглянулся, Оля тихо, шаг в шаг следовала за ним. Они обогнули дом и вышли на поляну перед крыльцом.

И сразу же увидели Кекса — он стоял перед воротами, ведущими на улицу, и глухо рычал на соседей, столпившихся за ними. Потом повернулся к Павлу. В ярком солнечном свете черная шерсть собаки отливала красным, каким-то огненным блеском…

А Оля увидела Олежка, лежавшего на крыльце, и ахнула.

В то же самое мгновение Кекс, напружинившись, прыгнул, и Павел выстрелил.

Оля выстрела почему-то не слышала, она краем глаза заметила лишь облачко дыма, вырвавшегося из пасти Кекса, — и тот упал на бок. Но Олю все это волновало очень мало. Она сразу же взбежала на крыльцо и упала на колени возле мальчика. Ею владело лишь одно желание — как можно скорее помочь ему…

Она во время своей учебы в медицинском институте успела навидаться всякого, и потому вид крови и человеческих страданий не вызывал у нее шока. Но она оказалась совсем не готовой к тому, что ей предстояло увидеть. Она так искренне любила и жалела этого белобрысого соседского мальчика, она настолько успела привязаться к нему, что вид его неподвижного тела поверг ее в ужас.

В первый момент она не смогла поверить в то, что помочь Олежеку не удастся. Внешних повреждений как таковых было мало, да и крови, в общем, тоже — лишь отчетливые отпечатки клыков на шее… Голова ребенка была повернута как-то странно. Оля протянула пальцы к шейной артерии, но никакого движения не ощутила. Мальчик был мертв — судя по всему, Кекс просто свернул ему шею. Как цыпленку.