Отблески света
Шрифт:
Аллир смотрит на меня и улыбается, довольный рассказом, в котором я показала свое отношение к Аль’ерхану. Не скрылось от него то, каким мечтательным был мой голос. Альрайен видел и чувствовал мои эмоции.
Да, если не обращать внимания на некоторых обнаглевших аллиров, их мир мне нравится. Сначала я теряюсь, чувствуя несвойственное для меня смущение, но потом приходит мысль: «А что это меняет? Это не меняет совершенно ничего». Беру себя в руки, коварно улыбаюсь и добавляю, заканчивая рассказ:
– Впрочем, если очень попросите Альрайена, думаю, он пустит вас погостить
– Думаю, ты тоже имеешь право позвать гостей в НАШ замок, – не отрывая взгляда от моего лица, говорит аллир. Его улыбка наконец приобретает знакомый ироничный оттенок, но высказывание вызывает закономерное раздражение.
Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не ответить нечто, способное выдать мои планы. Ему незачем знать, что в тот самый момент, когда близнецы окажутся в аллирском мире, Высшие разорвут брачные узы и я перестану быть женой Альрайена. Трудно предсказать, как он к подобному отнесется. В отличие от меня, ему Высшие не ставили никаких ультиматумов, значит, исход нашего дела для него не представляет особой ценности. Он наверняка найдет способ удержать меня, а так… пусть пребывает в счастливом неведении, считая, будто я теперь никуда не денусь.
– Уверена, ты еще пожалеешь о своих словах, – я многообещающе улыбаюсь.
– Что же такого ужасного ты можешь сделать? – весело интересуется Альрайен.
– Ну… – протягиваю задумчиво. – Например, позову к тебе на тусовку весь свой курс из универа!
– Ты не посмеешь! – неискренне ужасается аллир. Глаза сияют смехом, Альрайен буквально излучает хорошее настроение, освещая день вместо скрытого тучами солнца. Что ж, пусть радуется. Недолго ему осталось радоваться. Я его переиграю!
Мы еще немного говорим об Аль’ерхане – близнецы уточняют подробности, задавая вопросы, аллир на них отвечает – и вскоре двигаемся в путь. Дождь к тому времени успевает несколько раз утихнуть и снова начаться. Польза от него только одна – не приходится тратить запасы на мытье посуды. Хватает подставить под ливень тарелку – и дождь сам все делает за тебя.
Вылезать из большой, уютной палатки, подогретой зажженным возле входа костром и магией света, не хочется, но, к сожалению, выбора нет. Дожди могут беспрерывно лить целыми неделями. Пережидать их не имеет смысла, если мы не желаем застрять в этом мире надолго. А мы не желаем. Как ни странно, теперь и близнецы горят идеей побывать в Аль’ерхане.
Спустя пару дней мы добираемся до большой, богатой деревни, которую можно было бы принять за город, если бы не деревянные дома и дороги, представляющие собой хорошо утоптанную землю, изрытую колесами многочисленных повозок. Что неожиданно, так это бдительная охрана на въезде в деревню. Внимательно нас осматривая, особенно задерживают внимание на оружии, но умиляются при виде маленького Ахши и пропускают внутрь без вопросов.
– Хорошо, что путешественники нынче ездят с мечами, – раздается за спиной голос одного из стражников. – Неспокойное время, никакого спасу от проклятых служителей культа.
– Получается, наконец появилась охрана от сектантов? – удивляюсь я, когда мы отъезжаем от ворот
– Давно пора, – хмыкает Альрайен. – Я все ждал, когда до властей дойдет, что с этим что-то нужно делать. – Немного помолчав, с кривой усмешкой добавляет: – Только поздно спохватились. От Тэана их ничто не спасет.
– Не говори так! – восклицаю прежде, чем успеваю взять себя в руки.
– Так – это как? – насмешливо приподнимает бровь Альрайен.
– Так… будто Тэан – чудовище, способное уничтожить миры, – заканчиваю фразу почти шепотом, но Повелитель Ветров слышит.
– Разве это не так, Алиса?
– Нет, он не сделает этого. Мы не можем знать, чего Тэан добивается, но Вселенную он не уничтожит, – твердым голосом заявляю я, будучи совсем не уверенной в собственных словах. Тэан может. Он может все что угодно. Признавать это больно и… страшно.
Нас принимают на постоялом дворе за несколько монет. Уставшие с дороги близнецы быстро проглатывают ужин и спешат разойтись по комнатам.
– Проводишь меня? – спрашивает Ахши, глядя снизу вверх большими глазами.
– Да, конечно, – соглашаюсь я, поднимаясь из-за стола. С сожалением перевожу взгляд на оставшийся в чашке травяной чай, который оказался неожиданно вкусным, и подаю руку мальчику.
– Я покараулю, – обещает Альрайен, перехватывая взгляд.
Почему Ахши не пошел вместе с Шеем или не дождался Альрайена, я не знаю. Наверное, потому что ему не нравится ничье общество, кроме моего, как, впрочем, и остальным не нравится возиться с ним.
На самом деле, мальчик очень странный и внимания почти не требует. Он не жалуется, совсем не хнычет, а ведь постоянная езда на фоаре, по меньшей мере, утомительна, тем более для семилетнего ребенка! Ахши всегда спокоен и молчалив. Предпочитает просто смотреть на мир необыкновенными глазами, в которых мелькают такие удивительные оранжевые искорки.
– Мне обязательно идти в комнату к ним? – спрашивает мальчик по дороге на второй этаж, где располагаются два наших номера.
– Я думаю, в мужской компании тебе должно понравиться, – улыбаюсь я и подмигиваю: – У вас будет возможность поговорить на такие темы, которые при девочках не обсуждают.
– Я предпочел бы остаться с тобой, – упрямо повторяет мальчик, однако не сопротивляется, когда я провожу его мимо нашей с Виль комнаты к той, где должны ночевать Шей и Альрайен. Ахши никогда не вредничает, не устраивает истерик, не прекословит.
Порой неестественная серьезность мальчика настораживает. Дети не должны быть такими! С другой стороны, он так и не рассказал, с кем жил. А ведь он единственный, кто выжил из того сгоревшего дома.
– Я успею тебе надоесть во время поездки, – неловко улыбаюсь я, начиная чувствовать себя неуютно. – Не расстраивайся, это только на одну ночь.
Пожелав ребенку хороших снов, я вталкиваю его в комнату и спешу вернуться в трапезный зал. Альрайен в самом деле стережет для меня чашку с чаем, несмотря на то, что со своей едой уже закончил и теперь сидит без дела, равнодушно разглядывая исцарапанную и чем-то заляпанную столешницу.