Отбор для пленницы
Шрифт:
Записка за запиской — всё одно и то же. Кто-то из принцев писал с откровенным пренебрежением: «Считать, что можно трогать чужое дерево — не просто дерзость, а наглость.»;«Ты не должна прикасаться к дереву, принцесса.»
Анонимы то советовали держаться подальше, то раздавали предупреждения. Неприятно, но откровенных угроз больше не было. Я медленно разложила все двенадцать записок перед собой.
Почерк Валиана был грубым и широким, буквы словно вырезаны топором. Почерк Дариэна отличался осторожностью, как будто каждую линию вымеряли, прежде чем написать. Кто-то вежливо, но с надменностью приказал
Я разложила клочки бумаги на столике, стараясь рассортировать по почерку, в попытке как-то структурировать. Нужно было вычислить, кто же мне угрожает. Мысли кипели в голове, я совсем забыла про воду в ванной. Она уже начала переливаться через край. Пришлось бросить все, перекрыть краны и набросать на пол полотенец. Небольшой потоп неожиданно оказался кстати — я немного встряхнулась, очнулась. Нельзя терять спокойствие. Дариэн говорил, что темница — самое опасное место в мире. Что ж, может так оно и есть.Я выдохнула и заставила себя расслабиться. Суета не поможет мне найти автора записки. Я все же решила принять ванную, разделась, погрузилась в теплую ароматную воду. Над головой по черному небосводу были рассыпаны звёзды, проступая сквозь витражи, и я непроизвольно уставилась на их холодный свет. Как же далеко от меня теперь моё небо?
В голове роились мысли, и я машинально отстукивала пальцами ритм по краю металлической трубы. Неожиданно на мой стук ответили. Похожий ритм, словно искаженное это. Сначала я подумала, что мне показалось, но нет. Я снова стукнула по трубе, в ответ раздался еще один отчётливый стук, потом второй.
Я огляделась по сторонам, пытаясь сообразить, куда уходят трубы. В комнатах маленького принца и Дариэна не было ванных комнат. Принцы пользовались общими душевыми на втором этаже. Тогда кто, кроме меня, мог отвечать?
Я вылезла из ванной, замоталась в простыню и подошла к окну, осторожно высунулась наружу. Похоже изначально в этой комнате тоже не было ванной. Ее добавили позже, отрезав часть пространства из спальни, это было заметно по куполу. Трубы провели по внешней стороне темницы, затем насквозь через комнату этажом ниже и сюда.
Значит, они шли… да, из той самой комнаты, откуда я видела выходящего Кайлара, затем лекаря. Я прищурилась и снова постучала — на этот раз с настойчивостью. Через несколько мгновений мне ответили.
Значит самое время узнать, кто же там прячется за дверью со стертой мозаикой. Я вернулась в комнату, натянула платье и, стараясь двигаться как можно тише направилась к двери. Лестницы в темнице тонули в темноте, воздух был холодным. Звуки казались громче, чем обычно: едва уловимые шорохи, капли воды, отголоски шагов далеко внизу. Я осторожно спустилась на пролет ниже, где находилась та самая комната. Перед резной дверью я остановилась, чувствуя, как рассеивается моя уверенность. Постучать? А вдруг это плохая идея? Медленно, будто взвешивая каждое движение, я толкнула дверь, и та скрипнула, распахнувшись в полумрак комнаты.
Внутри было темно и тихо, лишь слабый свет лун из приоткрытого окна мягко освещал пространство. Белые полупрозрачные занавески всколыхнулись от лёгкого сквозняка. В углу виднелись очертания кровати,
На кровати лежал юноша, его лицо было бледным и настолько худым, что под кожей легко угадывались острые линии скул и подбородка. В темноте он казался почти неземным существом, хрупким и пугающим. Я затаила дыхание, осознавая, как близко подошла, не сразу осмелилась сделать шаг назад. Но в этот момент юноша открыл глаза.
Цвет его глаз был настолько ярким, что я невольно застыла на месте. Глаза смотрели прямо на меня, и в них было что-то такое, от чего сердце забилось быстрее. Он мягко улыбнулся.
— А вот и Айрис, — прошептал он, его голос был тихим и мелодичным. — Ну, привет…
— Кто ты? — произнесла я, не сдвинувшись с места. В комнате царила тишина, нарушаемая только едва слышным раздражающим попискиванием. Тонкие трубки и металлические приспособления, обвившие его руки и грудь, создавали причудливую сеть, поддерживающую жизнь в этом почти прозрачном теле.
— Я Алай, а ты Айрис, — ответил он, не отводя взгляда, в его глазах плясал тихий огонёк, похожий на искорку веселья.
Я так и стояла, вглядываясь в его лицо, в котором боль и истощение удивительным образом смешивались с покоем. Словно всю тяжесть жизни взяли на себя эти демонические аппараты, оставив его без лишних страданий, но и без надежды на восстановление.
— Почему некоторые меня так называют? Что это значит? — вопрос вырвался сам собой.
— Айрис переводится как «надежда». Для кого-то ты — надежда, а для кого-то — проблема, — ответил он, устало моргнув.
—Проблема? Поэтому кто-то хочет меня убить, — я постаралась придать голосу спокойствие.
Улыбка Алая стала шире, в ней появилась нотка беззлобной иронии.
— Вполне возможно. Главное — попроси их довести дело до конца. А то окажешься в дурацком положении.
С этими словами он сделал жест рукой, слабый, но исполненный лёгкого юмора. Не знаю почему, но Алай мне нравился. Он не был похож на того, кто сдался.
— Хочешь, я добью тебя?
Алай тихо рассмеялся в ответ, смех был сиплый и в какой-то момент мне показалось, что он задыхается. Инстинктивно я ринулась к нему, но Алай выставил ладонь, такой легкий жест, но он остановил меня, будто между нами возникла стена.
— Это лучшее предложение, что я слышал, — прошептал Алай, — Но еще не время. Кажется, мы с тобой еще можем что-то сделать напоследок.
— Что?
— Изменить мир, например.
Я села на стул рядом с Алаем, всматриваясь в его иссушенное тело, в котором казалось больше жизни чем во всех, кого я видела до этого. Горько усмехнулась.
— Прости, но я даже не знаю, как выбраться из темницы. Как вернуться домой, а ты говоришь изменить мир.
— Зато знаю я.Я кожей почувствовала, что если сейчас спрошу и получу ответ, то пути назад не будет. С другой стороны, в моей жизни всегда была лишь одна цель — освобождение мира от демонов. Если я откажусь от нее, то что останется? Мириться с темницей и прилежно изучать ботанику, выводить безупречные буквы на каллиграфии, остаться безвольной куклой. Или сидеть на месте, ждать пока автор записки выполнит свою угрозу? Убьет меня, и дело с концом. Выбор без выбора. Я сделала глубокий вдох, будто собиралась нырнуть в вод,у и спросила: