Отбор невест для драконьего принца: провести и не влюбиться

Петровичева Лариса

– Отлично, - согласилась я, стараясь не показывать всю величину своего ликования. – Давайте работать.

Берт говорил четверть часа, мы с Петровой взяли новые блокноты и, записывая за ним, переглядывались и понимали: нам конец. Зря мы в это лезем. Надо было сказать, что мы сроду не вели никаких свадеб. Мало ли, что написано на вывеске? У столяра на мастерской тоже слово написано, а внутри только деревяшки лежат.

– По традиции, объявление об отборе драконьих невест приносят птицы, - сообщил Берт. – Они пролетают над городом, рассыпают с крыльев

золотую пыльцу, и это знак для будущих участниц. Они выходят из домов и следуют на главную городскую площадь.

Итак, нам нужны были птицы, которых мы должны были присыпать пыльцой и заставить лететь над городом. Я представила, как мы с Петровой ловим голубей, пудрим их, и они потом летят куда угодно, только не туда, куда требуется. Впрочем, Петрову эта задача не заставила переживать.

– Голубей мне отец пришлет, у него двоюродная сестра кума разводит. Лана, пыльцу тогда надо в Бонбурге заказать, они хорошо делают. И помнишь артефактора, которому мы организовывали именины? Купим у него какую-нибудь вещицу, чтобы задавала им курс. Он сказал, что всегда рад нам помочь.

Берт посмотрел на Петрову с уважением. Ему понравилась та решительность, с которой она взялась за дело.

– Что ж, - сказала я, делая пометки в блокноте: написать в Бонбург и Микелю-артефактору. – Одну проблему решили. Что дальше?

Участниц отбора должно быть шесть – это девицы из той земли, где живет дракон, благородного происхождения и с достойным образованием. Мы с Петровой переглянулись: похоже, таких девиц нам придется завозить.

– Достойное образование это что? – уточнила я, задумчиво почесав кончик носа. День был не самым жарким, но мне было душно и постоянно хотелось пить – наверно, от волнения.

– Университет. С поправкой на здешнюю обстановку, сойдет колледж, - ответил Берт. Мы с Петровой снова переглянулись. Про университет, где мы получили учительское образование, лучше было помалкивать. В отборе нам все равно не победить, потому что принц никогда не возьмет в жены полукровок, так что незачем тратить время, силы и нервы.

– Знаете, у нас всего четыре девицы закончили колледж, - объяснила я. – Сами видите – провинция, простые нравы. Считается, что девушке надо думать не о науках, а о том, как радовать мужа и вести хозяйство.

Берт вздохнул и покачал головой.

– Значит, надо где-то взять еще двоих. Есть кто-то на примете?

Я неопределенно пожала плечами.

– У нас технический колледж, девушки туда идут только в поисках жениха, и после первой сессии, сразу замуж, вот и все образование. Но директор должен мне услугу, - ответила я. – Спрошу его, может, он выдаст дипломы паре девушек… понарошку, разумеется. Они потом сойдут на первом же этапе.

Берт вздохнул и потянулся к графину с минеральной водой. Эжен сейчас ел лосося в пикантном соусе в компании бургомистра, а его друг решал проблему, которую принц уронил ему на голову с небрежностью гадящей птички.

– Если король узнает, что на отборе невест для его младшего сына будут девки с фальшивыми дипломами,

то нам конец, - признался Берт, и мы с Петровой сказали хором:

– Он не узнает.

– Да, придумал Эжен проблему для всех нас, - покачал головой Берт. Мы втроем были похожи на заговорщиков, которые обсуждают революцию в своем секретном штабе. – Ладно, давайте дальше. Все девушки должны быть облачены в голубые шелковые платья. Прическу украшают мелкие санвинские лилии, знак королевского дома.

Прически и платья были самым легким делом – у нас была отличная швея на примете, которая регулярно выписывала столичные модные журналы, ездила в другие города на курсы и дополнительные занятия, и за неделю приготовила бы роскошные наряды. Цветы надо было заказывать, но Петрова знала отличного поставщика, который только что работал на свадьбе почтмейстера и обещал нам скидку на следующий заказ.

– Предварительный этап отбора невест – это представление девушек городу. Они выходят на городскую площадь, лишенные любой одежды и украшенные венками санвинских лилий, проходят мимо горожан и скрываются в церкви, - сообщил Берт. – Это символизирует их чистоту, невинность и верность Господу и королю.

Мы с Петровой снова переглянулись.

– Микка Куттинен закончила колледж, и она первая красавица Тансворта, - сказала я. – Но если папаша Куттинен узнает, что его дочка должна пройти перед всеми горожанами в чем мать родила, то он убьет и нас, и принца.

Петрова кивнула.

– Убьет, - подтвердила она.
– Я таких кулачищ и у орков не видела.

Вид Берта сделался несчастным. Было видно, что этот отбор невест ему нужен примерно так же, как рыбе – перочинный ножик.

– Такова традиция, - устало произнес он. – Отступление даже в малом – это королевский гнев.

– Так! – кажется, я поняла, что надо делать. – На них не должно быть платьев, верно? Это как в сказке: «приди ко мне не голая, не одетая, не пешком, не на лошади»?

Берт кивнул, и в его глазах мелькнул интерес. Я вспомнила, что о нем рассказывали сплетницы: дракон из не самого знатного и богатого рода, он с детства состоял кем-то вроде слуги принца Эжена. Стоило его высочеству напроказить или провиниться, и Берта нещадно пороли. Принц, жалевший и любивший друга, невольно стал послушным – впрочем, когда они выросли, это послушание быстро подошло к концу.

– Отлично! – довольно воскликнула я. – Мы сделаем для этого выхода платья из лилий! Нагота будет прикрыта, а традиция соблюдена.

Берт вздохнул с облегчением.

– Мне нравится ваша решительность, девушки, - признался он. – Я даже начинаю верить, что мы со всем справимся.

***

Проводив Берта, который выписал нам чек на организационные расходы, мы с Петровой сели писать письма для моментальной почты. Очень удобно: приходишь с конвертом в отделение, кладешь его в специальный ящичек на артефакте, и через несколько мгновений он появляется в том отделении, к которому приписан адресат.