Отбор невест для проклятого князя

Истомина Елена

Нянюшка всегда так и говорила:

– Твой дар, Милослава, в твоем огромном чистом и светлом сердце, всегда слушай лишь его.

Вот и князю полегчало, перестал он выгибаться да зубами скрепить, как тепло моих рук почувствовал. Перестали кости да вены под его кожей ходуном ходить. Мне показалось даже, что когти на его руках уменьшились, и стали снова приходить в человеческую форму. И сам князь это тоже заметил. Заморгал удивленно, во все глаза на меня глядючи.

– Как ты это делаешь, шаманка?
– потрясенно

спросил князь.

– Что делаю?
– не поняла я вопроса.

– Как ты успокаиваешь и усыпляешь моего зверя? Ты взяла меня за руку, и он успокоился, а сейчас засыпает. Я чувствую. Как?

– Не знаю, я ничего не делаю. Мне просто жаль тебя и хочется помочь. Вот и все, - ответила чистую правду.

Князь впервые за все время улыбнулся, да так искренне, что лицо его мгновенно изменилось, просияло внутренним светом его души и воистину стало прекрасным. Такими прекрасными князей и описывают в легендах и сказаниях. способными покорить любое девичье сердце. и даже мое сейчас взволнованно ускорило стук, хотя я, уж точно совсем не подка на мкжскую красоту. 

– Какое же большое у тебя сердце милая девушка!
– восхищённо выдохнул мужчина.
– Это что ж, выходит до тебя меня никто и не жалел что ли?
– хохотнул князь.

– Не удивительно. Такое чудище, что в тебе сидит, может вызвать лишь ужас и желание бежать куда подальше.

– Такова расплата за проклятие моего рода, - грустно вздохнул князь.

– А кто вас проклял и за что?
– не удержала я любопытства и тут же пожалела. Дико страшно было и без древних легенд, но Богумира нужно было отвлекать, чтобы не отключился от жара. Если это произойдет, я точно до утра скончаюсь здесь от страха. 

– История настолько древняя, что никто уже и не помнит ее точно, - начал князь, судорожно сжимая мою руку.
– Сохранилось как легенда то, что далекая проматерь нашего рода, была настолько прекрасной, что не одного мужчины, не считала достойным себя. Но пойдя гулять, встретила демона в обличье волка, влюбилась в него, отдалась ему, понесла от него и от этой греховной межвидовой связи, и пошёл наш род. С шестнадцати лет, как только к мальчикам приходит мужская сила, две ночи полной луны, мы сами становимся демонами, в эти ночи, обернувшись, мы не властны над своим разумом. Поэтому я всегда добровольно ухожу сюда и сковываю себя цепями, чтобы не кому не навредить.

– Почему другие так не делают?

– У моих братьев звери сильнее моего. Они не всегда успевают приковать себя.

– Но если это проклятие на одном, вашем роду, то это все ведь довольно просто прекратить. Пусть ни ты, ни твои братья, не отдают своего семени женщинам и все. Не размножайтесь. Умрете вы - умрет и проклятие.

– Пробовали, - тяжко вздохнул князь.
– Все не так просто. Если мы отказываемся продолжать род, значит в одну из полных лун, наш зверь сделает это сам, взяв первую

попавшуюся девственницу. Так что лучше самим, для женщин лучше.

Да уж!
– с этим я не могла не согласится! даже и представлять было страшно и мерзко, как это сделает огроменный волкодлак, а уж что при этом будет чувствовать несчастная девушка, вообще не мыслимо! 

– Наши жены веками не знают правды о нас, думают, что охота каждый месяц в два две ночи полной луны — это наш священный обычай, закончил князь, обливаясь холодным потом. 

– Ну, тогда ни так все и плохо, если в остальные дни вы вполне обычные мужчины, Две ночи можно и потерпеть в скале. 

– Ты себе не представляешь, сколько черного лиха может натворить один этот зверь, а он заботится, чтоб в его роду было не менее шести щенков мужского пола. Нас уже очень много и живем мы благодаря крови демона, очень долго.

– А мест способных вас сдерживать сколько? «На всех хватает?» —спросила, покрываясь холодным потом.

– Хватает. Если успеешь до них добежать, зверь внутри нас этому очень сопротивляется.

Мужчину опять затрясло в лихорадке, рука резко вспотела, температура тела подскочила мгновенно.

– Как тебя зовут, прекрасная путница, - спросил князь, глядя на меня затуманенным взором.

– Милослава, - ответила, как можно спокойнее.

– Тебе подходит. О тебе теперь действительно милая слава пойдет, - попытался усмехнуться.
– Отпусти мою руку, Мила. – тяжело дыша попросил князь.
– Я обернусь, и Зверь исцелит мое тело.

– Уже передумал умирать? Неужели смерть страшнее, чем демон в тебе? – спросила с горькой усмешкой.

– У меня дочери нет и трех лет. Я не могу ее оставить.

– Твои братья о ней позаботятся, - ответила спокойно, не решаясь выпустить дрожащую руку князя.

– Что, так испугалась моего зверя, и своей судьбы грядущей?
– усмехнулся князь, недобро сощурив почерневшие от нарастающей трансформации глаза.
– Знаешь ведь уже, что не отпущу тебя.

Я лишь усмехнулась княжеской самоуверенности. 

– Твой зверь меня не захочет. Я лишаю его силы.

– Я тебя хочу и не позволю ему причинить тебе вреда, обещаю!
– горячо заверил князь, выдергивая свою руку из моей ладони.

Глава 3

Я упрямо схватила князя за руку. 

– Стой! Я боюсь. Призналась дрожа.
– А вдруг цепи не удержат демона? 

Богумир лишь усмехнулся и покачал головой, мол правильно боишься девка. Волкодлаки тоже красавиц любят. По-своему, конечно. 

Князь долго и очень внимательно смотрел мне в глаза, словно обдумывал нечто важное, я не решалась перебить его молчание. Просто не знала о чем говорить. А когда заговорил он, я даже вздрогнула, настолько напряженно слушала тишину. Не крадется ли снаружи еще один оборотень.