Отбор поневоле, или Как не убить эльфа
Шрифт:
— Подождите, милочка, — сказал жрец. — Великое древо еще не признало ваш брак законным… Вы не коснулись своими дланями его священной коры, дабы излить в него магию истинного союза!
— Ты уже не властен помешать мне, старый хрыч! — прошипела она, метнув злобный взгляд на старика.
— Взять ее! — приказал я стражникам, кивнув на гадюку.
— Что всё это значит?! — наконец вмешался в перепалку разгневанный отец, после того как отошел от шока из-за появления воскресшей жены.
Перекрикивая
— Я многое знаю, сынок, — тихо сказала мама, и как дополнительный ответ из капюшона ее плаща снова показалась хитрая морда крыса-фамильяра.
— Ты еще объяснишь мне, дорогая женушка, где пропадала всё это время и почему явилась именно сейчас! — возмутился отец.
Мама посмотрела на него из-под обода длинных ресниц, не удостоив никаким ответом, и медленно направилась к древу.
— Малри да ириванарэль, имари дхравантарна, — зашептала мама, прикрыв глаза. Ее рука коснулась коры, которая, повинуемая ее воле и силе заклятия, раскрыла нутро древа.
Все ахнули. А я завороженно наблюдал, как наружу вышла какая-то девушка…
Перед моим народом стояла совершенно голая светловолосая эльфийка. Длинные белые волосы покрывали почти всё тело. Ее красота ослепляла, она сияла подобно лунному мерцанию, такая совершенная, хрупкая, что даже касаться было страшно.
Она подняла на меня свои влажные от слез глаза, такого нежного цвета, как только-только распустившиеся горные фиалки. Из-под растрепанных прядей пробивались кончики заостренных ушек… Но это однозначно была Луиза!
Моя Луиза…
Я бросился к ней, сорвал плащ со своих плеч и укутал нежный стан.
— О великие духи предков, Луиза! — прошептал я враз севшим голосом, она посмотрела мне в глаза, и ее губ коснулась легкая улыбка.
Я нежно провел по ее нежной щеке, стирая скатившуюся слезу, прозрачную, как капля утренней росы. Осторожно коснулся губами ее лба и что было сил прижал к груди.
Луиза уткнулась носом в мое плечо и тихо плакала.
Она сильно изменилась, но стала еще прекрасней. Бессмертие ей невообразимым образом шло!
— Алан… Как ты мог не заметить, что это не я?! — со слезами на глазах спросила моя принцесса и с досадой стукнула кулачком меня в грудь.
Я поймал ее пальцы и нежно поцеловал, заглянув в пленительные глаза.
— Луиза, я сразу почувствовал неладное! Я ни за что бы не позволил ей занять твое место, так или иначе бы догадался. Мое сердце бьется только ради тебя. Любимая, прости меня… — прошептал я и осторожно коснулся нежных губ, и моя принцесса ответила, наполняя душу восторгом.
От нашей близости древо покрылось густой кроной и ветви прогнулись под весом сочных плодов.
— Что всё это значит? Кто вы?! — изумился отец,
— Это моя имари. Луиза де Милланье! — ответил я, решительно посмотрев ему в глаза и еще крепче прижав к себе свою невесту. — Тиэль обманом заставила ее принять участие в отборе вместо себя.
Толпа собравшихся загомонила так, что захотелось зажать уши.
— Возмутительно! — отец от гнева покраснел, и на лбу его залегла тревожная складка.
— Тихо! — крикнул жрец, усилив голос магией.
Повисла гнетущая тишина. Казалось, что сейчас я слышу стук наших сердец.
Жрец взял наши руки и приложил к священной коре — проверяя, действительно ли Луиза моя имари, и завершая обряд бракосочетания.
Спорить со жрецом никто не осмелился, даже отец.
Яркий голубой свет от касания заполнил все плато, ослепляя присутствующих, вызывая ликование и улыбки, крики восторга, аплодисменты…
Закончив церемонию, старик довольно ухмыльнулся, поблагодарил за оказанную честь и обернулся к плененной Тиэль, которая яростным ненавидящим взглядом смотрела на всех вокруг.
— Я забираю ее на Высший суд, — провозгласил он и жестом велел стражникам подвести упирающуюся эльфийку. Она сопротивлялась и кричала, пока он не наложил на нее заклятие покорности, а потом сковал незримыми цепями и открыл окно портала. — Сыны и дочери Алмадариса, пусть судьба этой несчастной станет для для вас уроком: живите в мире и честности, никогда не желайте ближнему зла. Да прибудут с вами великие духи леса!
— Стойте! — выкрикнула Луиза. — Пусть скажет честно, где Титус! Слышишь, стерва, признавайся: где мой друг?!
— Он, скорее всего, уже мертв… — она беспечно пожала плечами.
— Что ты сделала с моим братом? Отвечай! — проскрежетал, чувствуя, как пелена ярости затмевает разум.
— Заплатила паре бродяг, чтобы они от него избавились. Бедняжка Титус наверняка кормит червей в придорожной канаве! — рассмеялась она со злобной ухмылкой.
— Да не дождешься! — донеслось со стороны подъема на плато.
— Титус! — крикнула моя жена и кинулась к своему другу.
Совершенно целый и невредимый, братец обнял Луизу, а потом по очереди всех нас.
— Как ты спасся, брат? — спросил я, чувствуя неимоверное облегчение на душе от того, что гнусный план негодяйки не исполнился.
— Я был начеку, подозревая подвох, — сказал он, с ненавистью глядя на бывшую возлюбленную. — А когда на меня напали, заплатил побольше и узнал, кто заплатил за нападение. Потом сразу же отправился сюда. Надеюсь, я не опоздал?
— Нет! Ты очень вовремя. Как раз успеваешь на свадебный пир. И мы счастливы тебя видеть, — с нажимом сказал я, глядя на отца и безмолвно требуя, чтобы он наконец принял младшего сына и перестал его третировать.