Отбор с осложнениями
Шрифт:
— Прекрасная! Я тут!
Не веря своим глазам, Вейрон узрел рыжего красхитанца под окном. Легок на помине! Тот галантно преклонил колено и протянул вверх руку с зажатой в ней розой пунцово-алого цвета.
Быстро попятившись, Вейрон спрятался за штору.
— Бригитта! Снизойди же ко мне! Одари своим пылким взглядом.
Мордиш откашлялся и вдруг завыл неожиданно тоненьким голосом:
— Моя прекрасная Бригитта, Стою я здесь и бью копытом, СпустисьГрох его побери! Если он сейчас же не заткнется, то репутация леди Дракхайн окажется под угрозой. На его вопли наверняка сбежится охрана.
— Молю о встрече! — орал Мордиш дурным голосом. — Погибаю!
— Да чтоб ты и впрямь сдох, — выругался Вейрон и, выглянув из окна, помахал поклоннику пальчиками. Эмма бы гордилась «ученицей».
Мордиш театрально схватился за сердце.
— Сейчас спущусь, — просипел Вейрон. Откашлявшись в кулак добавил: — Ожидайте!
Пометавшись по комнате, он заглянул к менталистке — та по-прежнему спала. Впрочем, в теперешнем состоянии она не могла бы посоветовать ему ничего путного. Да и вспомнив ее обещание организовать романтичный флер, Вейрон твердо решил, что лучше обойтись без нее.
Выглянув из комнаты, он увидел охранников у лестницы, вдали послышались женские голоса, среди которых он разобрал густой голос Раумы. Быстро закрыв дверь, Вейрон задумался. Скорее всего, невесты идут его бить. Завершать начатое. Можно, конечно, забаррикадироваться в спальне. Но надо что-то делать с Мордишем, который вот-вот снова начнет петь ему романтичные песни под окном. Скоро симпатии посла красхитанцев станут очевидны всем.
Король велел Вейрону держаться от политики подальше. Вилли тоже не будет в восторге, что его невеста встречается с другим. Что же делать? Обложили со всех сторон!
Не давая себе времени на раздумья, Вейрон вернулся в спальню, перекинул ноги через подоконник и нащупал карниз. Мордиш внизу ахнул. Донован забирается сюда ловко, как кошка, используя все эти лепнины и неровности в кладке, но он и легче раза в два. Оценив спуск, Вейрон удовлетворенно кивнул: кладка выщербленная от времени, между этажами вереница горгулий. На скалы Зубастого Плеса взбираться было куда сложнее.
Спускаясь и обдирая пальцы о шершавую стенку, Вейрон представлял, какие советы давала бы ему Эмма: быть нежной, игривой, кокетливой… Пугливая лань, легкий мотылек... Поскрежетав зубами, Вейрон схватился за голову горгульи, напомнившей Мордиша плотоядной ухмылкой. Ему надо узнать, что рыжий делал на севере королевства. Когда, где, с какими силами — даже по косвенным признакам можно понять цель.
Он повис на вытянутых руках и почувствовал прикосновение к бедрам. Тут же спрыгнув, повернулся к Мордишу и… сдержался! Не ударил в восторженную морду рыжего, а приставил указательный палец к его носу и приказал:
— Не смей! Трогать! Никогда!
— Понял, понял, — тот поднял
— Как горная коза? — вспомнил Вейрон сомнительный комплимент, что передала ему Эмма.
— Даже лучше.
— Так где ты видел горных коз? — спросил Вейрон, игнорируя предложенную ему руку и шагая к королевскому саду.
Глава 12. Ты будешь моей!
Они гуляли по извилистым дорожкам королевского сада, и, судя по запыхавшемуся красхитанцу, Вейрон взял хороший темп. Однако Мордиш улучил момент и увлек его в беседку, увитую розами. Там было тихо и уединенно, местечко почти не просматривалось со стороны. Широкие и удобные скамейки, расположенные в тени, так и манили присесть, разомлев после солнцепека… Вейрон оценил маневр. Диспозицию рыжий выбрал удачно.
— Козы, — напомнил он, садясь на скамейку подальше от Мордиша. — Наши знаменитые дракхайнские козы, из чьей шерсти вяжут невесомые платки, такие теплые, что не замерзнешь и в лютый мороз. Ты, значит, видел их?
— Бригитта, — проигнорировал его вопрос Мордиш. — Позволишь звать тебя по имени?
Он придвинулся к Вейрону ближе, и тот едва не зарычал под цветохроном от возмущения.
— Не позволю.
— Мне не нужны никакие платки рядом с тобой, — томно прошептал рыжий. — Твой взгляд заставляет мою кровь бежать быстрее. В нем столько огня… Уверен, один лишь твой поцелуй согрел бы меня лучше десятка… сотни платков!
— Ты, верно, врешь, что видел наших коз, — продолжал гнуть свою линию Вейрон. — Здесь, в столице, я так скучаю по родине, и ты решил этим воспользоваться…
— Клянусь! Белая как снег коза держалась на почти отвесной скале каким-то чудом. Точно как ты на стене дворца. О, Бригитта, — он схватил его ладонь обеими руками, и облобызал ее слюнявым поцелуем. — Когда я увидел, как ты лезешь ко мне в окно, я понял: ты хочешь меня так же, как я тебя!
Вейрон выдернул ладонь и, отпихнув Мордиша, брезгливо вытерев руку о цветохрон.
— Я тебе… Да я тебя… Я честная девушка! — выпалил он.
— Разумеется!
— Так что ты или ведешь себя прилично, или мы больше никогда!..
— Приличие — мое второе имя! — Рыжий прижал ладонь к груди и широко улыбнулся.
Вейрон кивнул.
— Расскажи мне еще про мою родину. Когда ты там был?
— Цвели магнолии, но их запах не сравнится с твоим, божественная… Ты самая ароматная розочка в этом саду.
Мордиш придвинулся снова и демонстративно понюхал Вейрона, прикрыв глаза от наслаждения.
Очень хотелось двинуть в рыжую наглую морду, но Ястреб держался, помня о долге. Эта бородатая скотина была на севере. Магнолии там растут разве что в низинах, да и цветут недолго. Значит, Мордиш видел коз на скалах, а потом спустился вниз, в долину.
Рыжий тем временем сорвал белую розу, провел бутоном через цветохрон по щеке Вейрона, по губам, очертил шею и линию дерзко торчащего вперед лифчика бабули. Многозначительно глядя Ястребу в глаза, рыжий поднес эту розочку к губам и поцеловал лепестки.