Отброс аристократического общества
Шрифт:
– Так, – отрапортовал Герой, – кажется, здесь что-то есть. Какая-то завитушка… Ага!
Раздался громкий «крак!» и часть стены отъехала в сторону. «Валим!», – крикнул я и бросился в проход, прижимая дракона к груди. Чхве меня обогнал, и побежал вперёд, готовый вырубить любого, кто попадётся ему на пути. Ловушек я не опасался, это был эвакуационный выход на крайний случай, так что ставить в нём западни было не резон.
Очень скоро мы оказались снаружи на склоне горы, и, съехав вниз по насыпи, удрали в лес. Немного поплутав, я нашёл подходящую
– Теперь я сниму с тебя этот ошейник, – мягким спокойным голосом произнёс я. – Зла я тебе не желаю, так что не надо смотреть на меня такими глазами. Не дёргайся. Я буду рассказывать, что делаю. Понял?
Дракон посмотрел на меня ясными глазами. Ничего особенно ободряющего в его взгляде не было, но и есть, похоже, он меня не собирался. Я вынул из кармана предмет, напоминающий светящиеся серебряные ножницы.
– Это артефакт, – я продемонстрировал устройство всем присутствующим, – способен разрезать практически любую вещь, но он одноразовый. Сейчас я поднесу его к твоему ошейнику и… опа! Ты свободен.
Ошейник, пропитанный какой-то магией, нарвался на абсолютно острый предмет. Слегка посопротивлялся, когда в него впились лезвия ножниц, но, не выстояв перед натиском, распался на две части. Ножницы замерцали и рассыпались серебряными искрами. Я покрутил в руках ошейник и выкинул в кусты.
– Теперь выпей это, – я показал дракону бутылку, – это исцеляющее зелье. В таком паршивом виде ты не удерёшь от поискового отряда. Ну?
Дракон открыл пасть, и я влил в него содержимое бутылки. По телу чешуйчатого прокатилась голубая волна, и раны моментально заросли. Я критически оглядел результат.
– Вроде ничего так. Ну что, ты свободен. Можешь делать что хочешь, только мой тебе совет, не надо нападать на деревни и селян, а то на тебя откроют охоту. Мир большой и ты спокойно можешь в нём затеряться.
– Я не верю людям, – наконец произнёс дракон. – Люди злы.
– Ну, это вопрос дискуссионный, – заметил я, – не всё так однозначно, как говорила одна дочь офицера. Но да, верить нельзя никому. Мне – можно. Ладно, бывай крылатый. Удачи тебе.
Дракон склонил голову на бок и внимательно меня оглядел. Я помахал ему рукой и нырнул во тьму леса.
– Мохнатые, – обратился я к котикам, – дуйте назад, выкапывайте подавитель и возвращайтесь в таверну. Я буду ждать вас там. Будет вам и мясо, и печеньки, и вообще всё, что захотите. Хорошая работа – хороший гонорар.
Котики спрыгнули с мох плеч и удрали, а мы с Чхве побежали назад. Заблудиться я не боялся, Чхве в лесу чувствовал себя как дома.
– А если этот дракон решит пойти за тобой, – внезапно произнёс Герой, – что ты будешь делать?
– Сомневаюсь, – покачал головой я. – Драконы очень гордые и независимые существа, но если он решит последовать за мной это будет его личный выбор. Я бы не отказался от такого союзника.
– То есть ты действительно освободил его безо всякой задней мысли? – уточнил Чхве.
– Я
Мы проникли через окно назад в трактир и только успели скинуть чёрные костюмы, в дверь постучали.
– Могу я войти? – послышался голос Рона.
– Да, пожалуйста, – разрешил я.
Вошёл дворецкий, посмотрел на меня, ухмыльнулся своей улыбочкой и положил на стол обломок волшебных ножниц.
– За этими одноразовыми артефактами нужен глаз да глаз, – заметил он. – Они не всегда рассыпаются полностью, а это, молодой хозяин, определённо улика. По ней можно многое установить.
– Вот как, – я прикрыл глаза, – значит, ты следовал за нами всё это время? Я тебя не заметил.
– Охранять молодого хозяина моя обязанность, – поклонился Рон. – К слову, вы и не могли меня заметить, мастера моего уровня дилетанты, подобные вам, обнаружить не в силах. Но надо сказать, что для графского ничтожества эта операция была выполнена практически безупречно.
– Скажи Рон, – спокойным тоном произнёс я, – в обязанности дворецкого входит хамство по отношению к его господину?
– Я не понимаю, – вклинился Чхве, – почему вас всё время называют ничтожеством? Я это и в городе слышал. Почему?
Я достал из ящика стола заныченный пузырь вина, плеснул себе в бокал, откинулся в кресле и повернулся к Рону.
– Что ж, Рон, раз ты это начал, расскажи Чхве про мою ничтожность.
– Но, думаю, молодой господин сделает это лучше меня, – издевательски поклонившись, ответил старый говнюк.
– Молодой господин отдал тебе вполне однозначный приказ, – не меняя тона, произнёс я. – Выполнять.
– Слушаюсь и повинуюсь, – снова поклонился дворецкий. – Итак, молодой господин прославился в городе Вестерн своими знаменитыми пьянками и начал он, прошу заметить, в двенадцать лет. Постоянные скандалы, капризы, швыряние бутылками, истерики и дебоши, вот за что его называют ничтожеством.
Чхве покосился на меня. Я спокойно потягивал по глоточку вино, слушая откровения Рона.
– Вы бы видели, во что он превращал трактир, если в нём не оказывалось его любимого пойла, – продолжил старый, – его загулы в трущобах, драки с мордобоем… Мне продолжать, мой господин?
– Пожалуй, надо вставить комментарий, – я поставил бокал на стол. – Бухать я начал не в двенадцать, а в одиннадцать с копейками. Напомнить тебе, после чего?
– Когда вам было десять лет, умерла ваша мать, – уже без ехидства ответил Рон.
– Да, – кивнул я. – Отец был подавлен. Я по-настоящему боялся, что он наложит на себя руки, так что мне пришлось его утешать. Почти что денно и ночно. А ты не подумал, что я был десятилетним ребёнком, который тоже нуждался в утешении? Нет? В голову не пришло? Ты хоть представляешь, как мне было хреново?