Отброшенная в прошлое
Шрифт:
— Лучше бы ты смотрела новости.
— Нет уж, спасибо.
Странные нотки, прозвучавшие в ее голосе, заставили Адама насторожиться. Он припомнил, что Лорен всегда избегала смотреть вечерние новости. Вместо этого она мыла посуду, и хотя она читала запоем, предпочитая в свободное время книги телевизору, она никогда не бралась за журналы и газеты. Она считала, что от них только портится настроение, потому что там слишком много плохих новостей.
Лорен выключила телевизор и, взяв Адама под руку, вывела из мастерской. Хэссл ждала их в конце поворачивающей к дому дорожки, обсаженной кустами
— Вот и решение проблемы, — сказал Адам. — Сделай рисунок с кошками.
— Ну и развлечение мы нашли себе! — Адам подул на большой палец, по которому уже в третий раз попал молотком. Он стоял на коленях, прижимая всем своим весом доску. Сейчас он отшвырнул молоток и сел на корточки, с негодованием взирая на непослушный инструмент.
Лорен пропустила его замечание мимо ушей, уверенная, что это он не всерьез. Еще с прошлого лета, когда вставили стеклянные раздвигающиеся двери в заднюю стену дома, они планировали заменить свое временное маленькое крыльцо со ступеньками настоящей верандой. До этого попасть в дом с черного хода можно было только через подвал.
Все необходимые материалы были собраны еще в июле, но дни, намеченные для работы, казались то слишком жаркими, то слишком дождливыми, то отвлекали более важные дела. Очень часто Адаму приходилось выезжать за город именно в те дни, когда они собирались поработать. Порой случалось так, что ему приходилось ехать на работу в самое неподходящее время — выходные дни.
Ловко забив очередной гвоздь, Лорен быстро и точно находила место для следующего. Они начали работать ранним утром, когда осенние заморозки припорошили инеем еще зеленую траву и разноцветье опавших листьев; поставили опоры, столбики для ограды и приступили к отделке пола, соорудили настил. Шли часы, и постепенно октябрьский день становился теплее и превращался в один из тех прекрасных дней бабьего лета, которыми славится Новая Англия. Еще до полудня они сбросили с себя свитера и работали, не разгибаясь, с одним коротким перерывом на обед. Еще час, от силы два, решила Лорен, и они все закончат, даже перила и обшивку ограждения веранды.
Однако нельзя было сказать, что работа шла без сучка без задоринки. У Адама обнаружилось прискорбное пристрастие попадать молотком по пальцам вместо гвоздей, она тоже иногда промахивалась, сгибая гвоздь вместо того, чтобы загонять его в доску целиком. Как будто сглазив себя при этой мысли, Лорен так и поступила с очередным гвоздем. Покорно вздохнув, она встала на четвереньки, при помощи гвоздодера выдернула жертву неверного расчета, выпрямила гвоздь и снова принялась заколачивать его.
— Лучше выбросить, чем тратить на них время, — предложил Адам. — Зачем уж так экономить на гвоздях?
— Провыбрасываешься. Стыдно, Адам. Считай это реставрацией.
— С таким видом перед глазами я не в состоянии нормально работать.
Лорен думала, что он имел в виду чудесные краски деревьев в их саду. Открытый участок размером приблизительно в поле для игры в бейсбол обступали разнообразные деревья, от уже облетевших до вечнозеленых, от яблонь до елей. Их краски наподдавались описанию. Старый сахарный клен был расцвечен по крайней
Но Адам не возобновил работу, а уселся, упершись локтями о колени, опустив подбородок на кулаки. Он смотрел восхищенно вовсе не на праздник живых красок, а на ее зад. Лорен сообразила, что при каждом ударе молотка ее бедра соблазнительно вздрагивали.
Обернувшись через плечо, она состроила ему рожицу. Затем пригрозила ему молотком. — Если ты не начнешь работать, пострадает нечто более дорогое для тебя, чем большой палец.
— Тебе только рабов погонять.
— Ну! Мы уже почти все закончили. Только представь себе, как будет хорошо, когда веранда будет готова.
— На ней, по-моему, и сейчас уже хорошо. И без лишних слов он бросился на нее, лишив ее грозного оружия. Они покатились по жесткому деревянному полу, их беззаботный смех разносился далеко в пахнущем смолой воздухе.
— Берегись, мистер Райдер, — выдохнула Лорен, смеясь. — Один страж порядка научил меня самообороне.
Он настоял на этом вскоре после их свадьбы. Его удивляло, как она могла так долго жить в одиночестве, вдали от ближайших соседей, и совсем не задумываться о собственной безопасности. До того вечера, когда они познакомились, это ей и в голову не приходило.
Она подмяла его под себя и уселась на нем верхом, но потеряла бдительность, и Адам тут же схватил ее за обе руки.
— И какой же фортель ты выкинешь на этот раз? — вежливо поинтересовался он.
Лорен ответила на его широкую ухмылку лукавой гримасой и встряхнула головой, в тщетной надежде смахнуть локон, упавший ей на глаза.
— Я не такая дура, чтобы мне тебе рассказывать.
— Тогда придется тебя нейтрализовать. На всякий случай, — одно быстрое движение, и она оказалась под ним, распростертой под тяжестью его тела; Ее руки он прижал к полу.
— Животное!
— Ты его обожаешь! А кроме того, мы должны поддерживать традицию.
Когда он склонился для поцелуя, Лорен с готовностью сдалась на милость победителя. Своими бедрами она ощущала его желание, и это возбудило ее. Она ни с кем не чувствовала то, что с Адамом, особенно когда он пребывал в шутлнво-любовном настроении. Казалось, они оба от рождения знали, как доставить друг другу наибольшее наслаждение.
Он стащил с нее спортивную майку, под которой скрывались обнаженные груди, жаждущие его поцелуев. Она лихорадочно расстегивала пуговицы его фланелевой рубашки, чуть не отрывая их, так ей хотелось коснуться его кожи. Их руки сталкивались в поисках молний, цеплялись пальцами, помогали друг другу уничтожать последние преграды. Усы Адама щекотали, когда он покрывал поцелуями все ее тело.
— Мне так нравится, как ты это делаешь, — шептала она.
Потом она сознавала только быстро нарастающее желание и потеряла способность что-либо говорить и вообще думать, так захватил ее вихрь страсти. Электричество, пронизывающее ее тело, уступило место фейерверку, который вскоре закончился взрывом экстаза.
Лорея медленно приходила в себя и как бы заново ощущала ранний осенний вечер. Ей было тепло на солнце, несмотря на прохладный ветерок. Еще одна неделя, и станет слишком холодно для этого занятия, подумала она.