Отчаяние бессмертных

Терский Иван Сергеевич

– Осстен. Приветствую вас, – глава гильдии аккуратно переступал через разбросанные по полу бумаги, одежду и предметы мебели. – О Высший. Неужели вы никогда не хотели прибраться здесь? Хотя бы поднять все с пола. Или убраться на столе, – Йоррен бросил многозначительный взгляд на хаотично разбросанные по столешнице бумаги.

– Йоррен, поживи с мое и поймешь, что если тебе сложно встать помочиться с кровати рано утром, то уж на уборку у тебя тем более не будет сил. Я уже привык работать в таких условиях. И это мне нравится.

– Ну ладно, – едва слышно пробормотал Йоррен, опускаясь на

маленький деревянный стул, который был намного меньшего размера, чем требовался для человека его роста.

– Что ты хотел?

Купец протянул казначею запечатанное письмо:

– Хочу, чтобы ты отослал это в храм. Да поскорее. Я буду занят весь день, поэтому не смогу сделать это лично.

– Ну-ка дай сюда, – старик протянул трясущуюся руку и вырвал письмо из пальцев купца.

– Я его только что запечатал!

– Да помолчи ты, – отмахнулся старик, поднося бумагу вплотную к огоньку свечи.

Прищурившись, казначей внимательно вглядывался в буквы, что едва заметно проступали на бумаге. Старик довольно долго рассматривал письмо, глазки его бегали туда-сюда, а губы непрерывно шевелились.

Закончив чтение, казначей бросил сердитый взгляд на Йоррена:

– Серьезно? Вот так просто возьмешь и согласишься? Я ожидал от тебя большего, парень.

Осстен с отвращением отбросил бумагу в сторону, словно не желая касаться ее. Йоррен взял письмо и вновь протянул казначею:

– Пожалуйста, отправь ее в храм. Прошу тебя. Я не могу...

– Нет! – Осстен с силой ударил по столешнице кулаком. По-крайней мере с той силой, на которую был еще способен. – Я не прогнусь под них. И ты тоже этого не должен делать! А если так уж хочется – пожалуйста. Вперед! Но я не желаю в этом участвовать!

– А у тебя есть другой способ решить эту проблему?! – взревел Йоррен, в гневе вскакивая со стула, отчего тот врезался в стену. – Ну, давай. Давай, Осстен! Предложи мне решение, если ты так принципиален. Я с удовольствием выслушаю тебя.

Купец скомкал письмо в руках, с ненавистью глядя на упрямого старика перед собой, который, скривив губы, упорно продолжал смотреть на Йоррена как на пустое место.

– Ты жалок. Ты просто жалок. Как только появляются трудности, ты тут же прячешься в самом дальнем углу, который только способен отыскать. Никакой борьбы, никаких принципов. Ничего, – старик с огромным трудом смог подняться со своего места и, обойдя стол, встал перед Йорреном. – Знаешь, как я жалею, что они забрали Диттиха? Он был прекрасным человеком. Намного лучшим, чем ты. Ты никогда не был, и никогда не будешь достоин его места. Да вот только иного выбора у тебя нет. Ты мог бы измениться, если бы только достал свои яйца из капкана и хоть на секунду побыл мужиком!

Осстен упер свой тщедушный палец в грудь купца и взглянул в глаза собеседника:

– Я понимаю, что тебе приходится тяжело, но это совсем не значит, что при этом должны страдать остальные. Борись. Борись, как бы тяжело тебе ни было!

Йоррен с негодованием смотрел на старика, пытаясь найти в себе силы на то, чтобы возразить пожилому казначею. Но не мог. В глубине души он понимал, что старик прав. Да вот только что он мог сделать? Противиться тем фанатикам, что веруют в двух богов? Пойти против

тысяч верующих, что им прислуживают? Кто он такой? Лишь глава одной гильдии, коих сотни в этом городе. И что дальше? Они уже итак показали, как мало для них важен его статус и положение. Равно как и Диттиха до него. И где он теперь? В лучшем случае – мертв. В худшем... Нет. Он даже не хотел думать о втором варианте.

– Я. Я подумаю над этим, – только и смог пробормотать мужчина, направляясь к выходу из кабинета. Письмо так и было скомкано в его руках.

– Нет.

Йоррен обернулся к Осстену, вновь севшему за стол.

– Не подумаешь. Ты можешь обманывать себя, но итог будет один. Ты сам пойдешь в храм. И отдашь им все, согласишься на любые условия, лишь бы отвязаться от священников. Вот только помни – нельзя отдать что-то и при этом ничего не потерять.

Йоррен отвернулся и покинул кабинет казначея. Ну что же, делать было нечего. Придется идти туда самому. Значит, будет сидеть в кабинете до полудня. Сейчас на улицах будет много народу, а уж в самом храме и подавно. Как-никак утренняя служба. Поднимаясь наверх, он вновь услышал тот странный добрый стук, что почудился ему несколько минут назад. И вновь в том же месте. Неужели он слишком вымотался и переволновался, что ему чудится, будто здание разваливается?

Войдя в кабинет, Йоррен устало опустился на угол кровати и выглянул в окно. Прекрасный день, испорченный его новыми обязанностями. Просто кошмар. Оставалось лишь надеяться, что встреча в храме пройдет лучше, чем прошлая. И позапрошлая. Быть может, хотя бы в этот раз не будет унижений и обвинений в поклонении злу?

Наивные мечты. Глупая надежда. Естественно, его будут оскорблять и запугивать. Причем делать это будут явно прилюдно. Но были ли другие варианты?

Откинувшись назад, Йоррен устало прикрыл глаза, стараясь успокоиться. Все хорошо. Все будет хорошо. Ему всего лишь нужно было отнести это проклятое письмо и больше ничего. И все закончится. По-крайней мере пока.

Йоррен встал и подошел к окну, с интересом смотря на пробегавших на улице людей. Большинство из них спешили в храм, а оставшиеся шли в сторону торговых рядов. Купец улыбнулся, вспоминая, как он раньше был частью этой толпы. Беззаботный, счастливый и безрассудный. Тогда все казалось таким простым. Жаль, что те времена давно прошли. Очень жаль.

На оконный карниз приземлилась маленькая птица и начала стучать в окно своим клювом. Купец отвернулся и пошел к столу, надеясь, что она побалуется еще пару мгновений и улетит. Вот только стук не прекратился. Мужчина раздраженно дернул щекой, но не прекратил рассматривать большую стопку бумаг, принесенную в его кабинет, пока он ходил к Осстену.

Стук продолжился. Более того, он стал еще громче. Казалось, будто птица пыталась разбить стекло своим клювом! И вот Йоррен не выдержал.

Вскочив из-за стола, мужчина двумя шагами преодолел расстояние, отделявшее его от окна, и рывком раскрыл ставни.

– Проваливай отсюда, пернатое отродье!

Йоррен замахнулся рукой, но, бросив один единственный взгляд на птицу, в ужасе отшатнулся, запнулся о небольшой пуфик и с грохотом упал на пол.

– О Высший! Что ты такое?!