Отчаяние драконов
Шрифт:
— дракон, льдистые змеи, горяне, тролли, Ворнхольд, Темный бог, мантикоры, лес — все это произошло со мной? Создатель, как же хочется, чтобы можно было начать жизнь сначала! А впрочем… Впрочем, что толку — что толку бестревожно существовать, ожидая своей кончины, когда где-то страдают альвы, что толку покорно ожидать выбора дракона, когда можно выйти и навсегда остановить кровавый обычай? Но, Создатель, стоило ли творить такой мир, в котором почти нету счастья? Или это просто я плохо его искал? Тогда где же оно, счастье, в каких зачарованных краях, у какого злодея в сундуке, спрятанное, скованное, валяется и ожидает вызволителя? Сколько еще жизней нужно возложить
Его размышления прервал цирюльник, с горделивым видом явившийся по их бороды…
Не прошло и двух часов, как оба путешественника, побритые, причесанные, подстриженные, искупавшиеся и пообедавшие, покинули дворец, чтобы пройтись по городу. Предложил прогуляться Черный, а Ренкр не особо противился, тем более что его до сих пор неотступно манили величие и пестрота Свакр-Рогга. Свои вещи они так и не решились оставить в комнатах, и парню с явным неудовольствием пришлось тащить на себе массивную секиру вместе с полупустым мешком. Их без лишних расспросов выпустили из дворца-крепости, и путники отправились вниз, к наружному кругу стен. Черный некоторое время шел удивительно медленно, изредка останавливаясь и посматривая по сторонам. Ренкр ни в чем не отставал, откровенно глазея на причудливые дома богатых и покосившиеся хижины гномов победнее. В конце концов, как оказалось, в них было не так уж много необычного или отличного от альвских
— разве только маленькие окна и нередко встречавшиеся каменные стены, в то время как долинские дома чаще строились из древесины. Ах да, еще крыши, они были двускатные, но очень пологие и нависали над окнами, так что создавалось впечатление, будто дома вросли в землю. «Менталитет», — вспомнил парень непонятное словечко.
Внезапно бессмертный тихо проговорил:
— Я их засек!
В это время он шел, намеренно глядя вперед и глазами давая Ренкру понять, чтобы тот следовал его примеру.
— Кого? — удивился юноша.
— Неужели ты думал, что Дэррин отпустил нас без провожатых? — Иномирянин довольно улыбнулся. — За нами следуют три соглядатая. И в самое ближайшее время я намерен от них… гм… избавиться.
— Как избавиться? — вздрогнул долинщик. — Убить?
Бессмертный покачал головой, потом вдруг схватил парня за руку и увлек за собой в темный переулок. Здесь они свернули несколько раз, кружа, петляя по кривеньким улочкам наружного круга Свакр-Рогга до тех пор, пока Черный не остановился, удовлетворенно переводя дух.
— Думаю, эти молодцы заблудились, — хмыкнул он.
— А мы? — поинтересовался Ренкр.
Мысленно же подумал: «Я-то уж точно заблудился».
— Мы оказались как раз там, где мне было необходимо, — неуверенно проговорил иномирянин.
К этому времени уже стемнело, на улицах зажигали факелы, и он огляделся, пытаясь сориентироваться.
— Слушай, а куда мы идем? — спросил долинщик у Черного.
— Я здесь бывал когда-то. Вот, хочу знакомых навестить, — рассеянно ответил тот.
Иномирянин кивнул, будто пытаясь в чем-то самого себя убедить, затем пересек улочку и, постучавшись, вошел в какую-то лавчонку. Похоже, здесь торговал кузнец, о чем свидетельствовала вывеска — фанерные молот и наковальня, — висевшая над входом. За ним последовал и Ренкр, не на шутку встревоженный поведением своего спутника.
Внутри было сумрачно, отсветы
— Лавка закрыта, господа. Неужто не видите, что свет не горит? — раздраженно проворчал кузнец, недовольным взглядом окидывая визитеров.
— Скажи, почтенный, — обратился к нему Черный, — здесь ли живет госпожа Стилла?
— Кто ты, чужак? — подозрительно спросил гном.
— Мы были знакомы с ней. Давно. — Голос бессмертного звучал непривычно растерянно и смущенно.
— Судя по тебе, не могу сказать, чтобы ты вообще мог ее видеть, — отрезал кузнец. — Когда она умерла, ты еще был неразумным младенцем.
Черный поперхнулся и прохрипел:
— Что?! Ты, наверное, перепутал. Я говорю о Стилле, Цветке Гор.
— Это имя моей матери, и тебе лучше… — Гном внезапно замолчал и медленно, растягивая слова, произнес: — Как тебя зовут?
— Сейчас — Черным, — ответил иномирянин, кутаясь в плащ, хотя в лавке было отнюдь не холодно. — Тогда меня звали Ищущий Смерть.
— Странник, Ищущий Смерть, — уточнил кузнец. — Бессмертный, ты забыл, что гномы не живут так долго, как эльфы, гномы могут умереть от старости. Она вспоминала о тебе, даже умирая и будучи женой моего отца. А он всегда мучился тобой, но слишком любил мать и надеялся, что ты не придешь и не отнимешь ее у него. Но ты отнял ее и так, не приходя. Мать знала, что ты вернешься. Она была права… Ступай прочь, Странник, и забери с собой своего спутника. Мне жаль тебя, я скорблю о твоей участи, но мне еще более жаль тех эльфиек, альвиек и гноминь, которые ждали, ждут и будут ждать тебя и к которым ты так и не придешь, пусть и не по своей вине. Возможно, было бы лучше для всех, если бы ты и Смерть наконец встретились.
— Возможно, — покорно кивнул Черный. — Прости, кузнец, не в добрый час я вспомнил об этом доме. Прощай.
— Прощай, Ищущий. Надеюсь, когда-нибудь тебя назовут Нашедший.
— Надеюсь, — прошептал иномирянин и вышел из лавки.
Ренкр собрался было пойти вслед за ним, но кузнец остановил его:
— Скажи, альв, откуда у тебя эта секира?
Долинщик поспешно объяснил и, извинившись, выскочил вслед за Черным. Тот был очень расстроен и мог уйти куда-нибудь, Ренкр уже совсем не улыбалось одному искать ночью путь ко дворцу-крепости.
Черный стоял у двери, дожидаясь его. Он вымученно хмыкнул:
— Пойдем-ка во дворец, завтра отправляемся в путь.
…Позже, глубокой ночью, когда из высокого стрельчатого окна можно было видеть только редкие огни, горевшие в нескольких домах, Ренкр слышал, как в соседней комнате стонал во сне, ворочался и что-то шептал, кажется какие-то имена, его бессмертный спутник. Но парень старался не вслушиваться.
Наутро Ренкра разбудил какой-то незнакомый гном. Гном очень нервничал, несколько раз извинился за то, что доставляет неудобства, но дело в том, что сам Ищущий попросил его разбудить своего друга и препроводить в парк Правителя — после того, как означенный выше друг, то есть, конечно, вы, господин, изволите откушать.