Отчаянная Джеми
Шрифт:
– Я выпью бренди внизу, госпожа жена, как и полагается джентльмену. Прислать тебе горничную, когда уберут со стола? Ты устала и наверняка захочешь раздеться и лечь.
Улыбка сползла с ее лица. Ричард мысленно выругал себя за неуклюжесть. Неужели нельзя быть поделикатнее?
– Спасибо, – сказала Джеми напряженным тоном, уже столь привычным. – Вы очень добры. Я в самом деле немножко устала.
Хардинг направился к выходу.
– Тогда ложись, – предложил он, оборачиваясь. – Когда я вернусь, постараюсь тебя не беспокоить.
Неизвестно,
Прошло два часа, а Джеми все не спала, лежала и думала, сколько еще времени Ричард проведет внизу. Наверное, уже немало выпил. К лучшему это или к худшему, она не знала.
Тени на стене заметались – это подуло из приоткрывшейся двери. Джеми закрыла глаза и замерла. Вот он задул свою свечу, вот он, стараясь ступать неслышно, подходит к кровати. Остановился. Стоит и смотрит на нее. Джеми не выдержала. Она открыла глаза. Ричард улыбнулся.
– Ты почему не спишь, жена?
– Н-не спится, – прошептала Джеми.
– Вижу. – Он обошел кровать и отвернул одеяло на другой стороне.
У Джеми перехватило дух.
– Поскольку тут нет дивана, боюсь, нам придется спать в одной постели. – Ричард заправил верхнюю простыню между своей подушкой и той, на которой лежала голова Джеми. – А ты, если сейчас же не выдохнешь, то точно задохнешься.
Джеми с шумом выдохнула и залилась краской.
– Я не понимаю, – промямлила она, – что вы делаете.
– Так поступают в деревнях. Бывает, зимой парню и девушке некуда деваться, и они проводят ночь... ну... дома. То есть они ложатся вместе, но отгораживаются друг от друга простыней, чтобы не... ну... – Он кашлянул. – В средние века с этой целью клали меч. Меча у нас под рукой нет, так что сойдет простыня. – Ричард посмотрел на Джеми с насмешливой улыбкой и присел на край кровати.
Понадобилось несколько секунд, прежде чем Джеми осмелилась посмотреть ему в глаза.
– Ну вот, уже лучше. Тебе нечего бояться, Джеми. Мы будет спать вместе, но только спать, и все. А сейчас, дорогая, закрой глаза.
Джеми послушно опустила веки. Было слышно, как Ричард шуршит простынями. Джеми продолжала лежать с закрытыми глазами. Она не посмела их открыть, даже когда он подошел к кровати.
Наконец кровать прогнулась под его тяжестью. Он укрылся краем одеяла и задернул полог. Стало совсем темно. Джеми почувствовала сквозь разделявшую их тонкую простыню жар его тела. Она лежала неподвижно, боясь даже дышать.
– Покойной ночи, дорогая, – сказал Ричард ласково. – Приятных снов.
Он повернулся на бок. Джеми лежала, прислушиваясь. Прошло минут пять. Дыхание его стало глубоким и ровным. Он спал!
Какая же она дура! Должна была бы догадаться, что Ричард так или иначе все устроит. Говорил же он ей, что будет держать свое слово. Ему можно
Так она упрекала себя, лежа в темноте рядом со спящим мужем. Это длилось довольно долго, но наконец и ее одолел сон.
Когда Джеми проснулась, было совсем светло. Ричард отсутствовал. Энни, дочь хозяйки гостиницы, раздвинула шторы и принесла ей чашку шоколада.
– Его светлость на конюшне, миледи, – сообщила она. – Только, боюсь, все бесполезно, туман стал еще гуще, совсем ничего не видно.
Немного прояснилось лишь часам к пяти. Ричард, поколебавшись, решил ехать дальше. Кто его знает, туман может снова сгуститься, но лучше все-таки рискнуть. Джеми надо поскорее довезти до дома и устроить по-человечески. Эти ночевки вдвоем до добра не доведут.
Глава семнадцатая
К Хардинг-хаусу на Ганноверской площади они подъехали поздно ночью. Последний участок пути был не очень длинный, по в нескольких местах они попадали в густой туман и только благодаря своей решимости да везению добрались до Лондона.
Ричард провел финальную часть путешествия с большой пользой для себя. Несмотря на неразговорчивое настроение Джеми, ему все же удалось выведать у нее многое о ее прежней жизни.
Отец ее не любил, мачеха ненавидела. Неудивительно, что Джеми была так потрясена появлением леди Кэлдервуд в Хардинге.
Но все-таки, несмотря пи на что, она не озлобилась и вспоминала прошлое без гнева. Все подтверждало первоначальные впечатления Ричарда: его жена – натура сильная, мужественная, но одновременно чувствительная и ранимая. Заброшенный ребенок, потом девушка, она никому не была нужна, разве что в раннем детстве своей покойной матери. Она нуждалась в любви и заботе и в то же время была постоянно настороже, боясь нарваться на обман.
Нечему удивляться после того, как он с ней обошелся. Как преодолеть эту недоверчивость, и если ему таки удастся ее преодолеть, то что это будет значить для него самого? По правде говоря, женское сопротивление Ричарда никогда не обескураживало: чем неприступнее крепость – тем слаще победа. Он не знал поражений. Но теперь... теперь он ни в чем не был уверен. Джеми совсем не походила на его знакомых светских дам. Штурм здесь не годился. Осада, долгая и осторожная, в надежде, что, может быть, в конце концов и эта крепость не устоит.
Карету тряхнуло, Ричард посмотрел на жену, которая мирно спала, положив голову ему на плечо.
– Джеми, – сказал он мягко, – проснись, дорогая, мы приехали.
– Ой! – встрепенулась Джеми и покраснела, увидев, в какой позе спала. – Ох, Ричард, простите, вам, наверное, было неудобно. – Она отстранилась, поправляя шляпу.
– Мне было приятно, мэм. В конце концов, должна же быть хоть какая-то польза от безголовых мужчин?
Она неуверенно улыбнулась. Через минуту он уже помогал ей выйти из кареты.