Отчаянная и нежная (Косвенные улики)
Шрифт:
— Эй, там, привет! — с улыбкой обратилась она к девочке.
— Возвращайся к себе, — бросил Кул. — Живо!
Рут облизнула губы. На ней были рваные джинсы и потертый голубой свитер.
— Я хотела позавтракать.
Камилла отметила, что ее голос звучит тихо, но не робко.
— Тебе подадут. — Кул бросил взгляд на гостью, довольный тем, что она продолжает дружелюбно улыбаться, не проявляя к происходящему никакого интереса. — А теперь иди к себе и сиди там, пока не позовут.
Рут поколебалась, глядя
— Дети! — воскликнул Кул, закуривая новую сигарету.
— Да… — сочувственно улыбнулась Камилла. — Это, наверное, ваша сестра?
Кул поперхнулся дымом, но затем ухмыльнулся.
— Верно. Моя сестра. Да, вы ведь хотели позвонить по телефону?
— О, конечно! — Камилла встала, оставив чашку с кофе. — Ценю вашу любезность. Мои друзья скоро начнут беспокоиться, почему меня нет.
— Вот телефон, — показал он. — Действуйте.
— Спасибо. — Но когда она подняла трубку, гудка не было. — Ой, он, кажется, молчит.
Кул чертыхнулся и подошел, вытаскивая из кармана инструмент странной формы.
— Совсем забыл. Я… э… отключал его на ночь, чтобы девчонка не воспользовалась. Она заказывает междугородные переговоры, а потом приходится оплачивать счета. Ну, вы знаете, как девочки развлекаются.
— Да, — улыбнулась Камилла, — знаю.
Услышав гудок, она набрала номер местной полиции.
— Билл, — весело сказала она, обращаясь к диспетчеру, как было условлено. Ты не поверишь, что со мной стряслось! Я заблудилась, и у меня сломалась машина. Если бы не эти славные ребята, не знаю, что со мной было бы! — Она засмеялась, надеясь, что ее правильно поняли. — Нет, теперь-то я знаю, где я. Полагаю, Том приедет за мной?
Пока Камилла болтала с полицейским диспетчером, Айвор по столбу вскарабкался на второй этаж. Он уже высмотрел в бинокль через большие стекла окон все, что было необходимо. Камилла сидела в гостиной, а Рут была на втором этаже.
Они договорились, что если представится возможность, то Айвор заберет ее из дома. Так, чтобы не причинить вреда. Он бы предпочел идти напролом — взять на себя Кула и другого сопляка в гостиной, а затем того верзилу, который возился на кухне.
Но безопасность Рут была на первом месте. Он должен вызволить ее, а потом вернуться.
Крякнув, он влез на узкий карниз и вцепился в подоконник. Он увидел Рут. Она лежала на неубранной кровати лицом к стене, свернувшись в клубочек. Первым его побуждением было высадить окно и влететь внутрь. Боясь, как бы она не закричала, он осторожно постучал пальцем в стекло.
Она шевельнулась. Он снова постучал. Девочка устало повернулась, рассеянно глядя в залитое солнцем окно. Затем заморгала и осторожно слезла
— Айвор! — Она подергала окно, затем прижалась щекой к стеклу и зарыдала. — Я хочу домой! Пожалуйста, я так хочу домой!
Через стекло он едва мог слышать ее. Опасаясь, как бы голос Рут не выдал их, он снова постучал и подождал, пока она не повернется лицом к нему.
— Открой окно, детка! — Он сказал это очень отчетливо, но она только покачала головой.
— Забито гвоздями. — Ее голос дрогнул, и она потерла глаза кулачками. — Они забили его гвоздями.
— Ничего, ничего. Слушай меня. — Он начал жестикулировать, чтобы ей было понятнее. — Подушка. Возьми подушку.
Слабый огонек мелькнул в ее глазах. Ему приходилось видеть это и раньше — осторожный огонек надежды. Она быстро метнулась к постели.
— Прижми ее к стеклу. Прижми крепко и отвернись. Отвернись, детка!
Локтем он выбил стекло, довольный, что подушка заглушила звук. Расширив отверстие, он отбросил подушку и проник внутрь.
Она бросилась к нему, вцепилась в него, всхлипывая и дрожа. Он поднял ее, взял на руки как ребенка.
— Т-с-с… Рут, все будет хорошо. Я заберу тебя домой.
— О, мне жаль. Мне так жаль!
— Не беспокойся. Ни о чем не беспокойся. — Он отодвинулся, чтобы заглянуть ей в глаза. Она выглядела такой худенькой, такой бледной, слабой. Сердце у него сжалось. — Лапушка, — попросил он, — тебе надо собраться с последними силами. Я тебя уведу отсюда, но придется действовать быстро. У тебя есть пальто? Туфли?
Она покачала головой.
— Они все отняли. Они забрали все, в чем можно сбежать. Я пыталась, Айвор, клянусь, я пыталась, но…
— Все в порядке! — Он прижал ее лицо к своему плечу, чтобы предупредить истерический приступ. — Не думай сейчас об этом! Ты должна только выполнять все, что я скажу. О'кей?
— О'кей. Мы сможем уйти сейчас? Прямо сейчас?
— Прямо сейчас. Дай, я закутаю тебя в это одеяло. — Он одной рукой сорвал с кровати одеяло и как можно тщательнее завернул в него девочку. — А теперь нам надо совершить небольшой прыжок. Но если ты повиснешь на мне и расслабишься, все будет хорошо.
Он поднес Рут к окну, старательно защищая ее лицо от торчащих осколков стекла.
— Если тебе захочется вскрикнуть, сделай это мысленно, только не вслух. Это важно.
— Я не буду кричать. — С бешено бьющимся сердцем она прильнула к его груди. — Только, пожалуйста, отвези меня домой. Я хочу к маме.
— Она тоже хочет, чтобы ты вернулась. И твой папа хочет. — Продолжая говорить мягким, успокаивающим голосом, он вылез на карниз и придвинулся к краю. — Мы им позвоним, как только уйдем отсюда.