Отчаянное поколение
Шрифт:
– Зеерштрассе, два. Не подскажете, далеко ли это отсюда?
– Гм, молодой человек, если я не ошибаюсь, то вам стоит поравняться с тем магазином, что возле высокого столба. Вы его с легкостью приметите, этот магазин, у него вывеска покосилась. Затем налево, и будет Зеерштрассе.
–
.
Для того, чтобы зайти в дом, приходится подняться по винтовой лестнице. Среди шести узких именных табличек Отто отыскивает фамилию «Ланге». Дверь ему открывает девушка с подстриженными вьющимися волосами и приятными чертами лица, которые никогда не запоминаются при первой встрече.
– Чем могу помочь?
– спрашивает та.
– Я... служил в одной роте с Францем, - говорит Отто.
Девушка морщит хорошенький лоб, а потом несколько раз произносит это имя, словно прикасаясь к чему-то древнему и трухлявому, словно тысячелетнее дерево, засохшее в пустыне.
– Франц... Франц.
И тогда Отто ясно понимает — она тоже все это время забывала.
– Да, конечно, - она, наконец, кивает.
– Вы были друзьями?
«Какая теперь уже разница?» - безмолвно вопрошает он. Его губы сомкнуты в тонкую напряженную полоску, Отто молчит. За спиной жены Франца появляется мужчина в очках, который держит за руку маленького ребенка, волочащего крохотные ножки по ковру.
– О, простите, - девушка торопливо приглаживает складки бордовой юбки.
– Мне надо идти; мы с семьей планировали отъехать на некоторое время. Но вы обязательно приходите на чай. Всю следующую неделю я свободна.
В бюро справок — очередь из нескольких десятков человек. Солдаты, вернувшиеся с фронта, пытаются узнать, остались ли в живых их матери и отцы,
Надежда никогда не шла так близко вместе с отчаянием.
Двое парней подхватывают на руки подростка, лишившегося чувств. Так всегда бывает — держался-держался, пока воевал, а когда вернулся — потерял все силы.
– Я хотел получить информацию о своем друге, - проговаривает Отто, склоняясь к окошку.
– Имя?
– Рудольф Кёт.
– Год рождения?
Он теряется. Вероятно, они с Рудольфом были ровесниками, когда учились вместе с академии, хотя друг всегда выглядел старше за счет отличной физической подготовки.
– Двадцать пятый. Или двадцать шестой. Посмотрите оба, пожалуйста.
Женщина послушно перебирает списки. Сзади Отто, осев на пол, рыдает чья-то мать, дрожащими руками царапая грязный пол.
– Дайте мне взглянуть на него! Я умоляю, мне нужно посмотреть на сына! Я вас всех ненавижу, что вы сделали с моим мальчиком? Я должна взглянуть на него, пустите, пустите меня!
– Вот, возьмите, я выписала вам домашний адрес и место работы, - служащая бюро протягивает ему листок.
– Спасибо, - Отто улыбается, пропуская вперед следующего в очереди.
Война вытравливает из нас все человеческое, а затем, когда затихают выстрелы, выкидывает нас в тот мир, откуда мы пришли, но куда больше всего страшимся вернуться, потому что не знаем - имеем ли мы теперь право называться людьми?