Отчаянные

Стивенс С. К.

– Она прислала цветы.

Я указала на скромную цветочную композицию, расположившуюся между лилиями от Ланы и чудовищной вазой, полной избыточно пышных красных роз, от Ника. На карточке от Сиенны стояло лаконичное: «Соболезную. С.».

Келлан взглянул на цветы, затем нахмурился и посмотрел на меня:

– Стандартный букетик, не ее стиль. Я думал, она вручит его лично, в роскошном платье до пола.

Я хмыкнула. Да, такие выходки на публику намного больше подходили Сиенне, чем анонимная доставка цветов. Непонимающе качая головой, я снова повернулась к окну и с любопытством

развела жалюзи. Еще не совсем стемнело, но я без труда видела множество огоньков, которых становилось все больше. От этой любви у меня перехватило дыхание.

– Келлан, – шепнула я, – ты должен это увидеть.

Понимая, что ему нельзя вставать, я подняла жалюзи, – может, он разглядит и с кровати. Обзор у него был неплохой, благо Келлан находился всего в полуметре от меня. Он уронил ложку:

– Что это?

– Твои поклонники. Пришли к тебе.

Я помахала фанатам. В палате горел свет, а снаружи царила тьма, и видно меня было прекрасно. Я не знала, как они отнесутся к моему появлению, но свечки вдруг задвигались в унисон, словно сигналя мне в ответ. Такой ход я сочла добрым знамением.

– Ко мне? – озадаченно взглянул на меня Келлан.

Присев на угол кровати, я взъерошила ему волосы.

– Тебя очень любят, и не только потому, что ты звезда. Твои фанаты понимают тебя. Благодаря твоей музыке они тебя понимают. И любят. – Я обхватила ладонью его безупречную квадратную челюсть и погладила большим пальцем по щеке. – Любят не только за красоту, понимаешь? А за то, какой ты есть…

Нагнувшись, я поцеловала его в лоб.

Затем в дверь тихонько постучали. При виде новых гостей я чуть не расплакалась снова. На пороге стояли мои родители и отец Келлана Гэвин. Из-за последнего выглядывали Хейли и Райли. Я так удивилась, что онемела. Я говорила со всеми лишь несколько часов назад, и никто не признался, что уже мчится в аэропорт.

Келлан был потрясен не меньше.

– Гэвин, Каролина… Мартин? Что вы делаете в Нью-Йорке?

Гэвин подошел к сыну с нескрываемой тревогой. У меня потеплело на душе. Он искренне любил Келлана, хотя и прожил вдали от него большую часть жизни.

– Прости, что припозднились. Мы вылетели первым рейсом, каким смогли. – Гэвин положил руку Келлану на плечо. – Мы страшно переволновались за тебя.

Хейли и Райли встали в изножье, и Келлан прослезился.

– Переволновались… за меня?

Он до сих пор не верил, что им есть до него дело.

– Конечно, сынок, – мягко улыбнулся Гэвин. – Я в ужас пришел, когда узнал про аварию.

Хейли погладила ногу Келлана сквозь одеяло.

– Мы тоже тебя любим, брат, – согласно кивнул Райли.

Келлан сглотнул, заглушая боль физическую и душевную, и к нему подошли мои родители. Мама прижимала к груди Гибсон, однако нагнулась и положила руку на ногу Келлану.

– Мы прилетели сразу, как смогли. – Ее зеленые глаза уперлись в мои. – Ты же нам не чужой, Келлан.

Келлан повернулся ко мне, и взгляд его был наполнен болью и радостью. Это было то, о чем он всегда мечтал. Семья. Настоящая. Я больше не могла сдерживаться, и крупные слезы покатились по моим щекам. Папа, похоже, встревожился

уже за мое здоровье, а мама просто понимающе обняла. Лучшего подарка ни для Келлана, ни для меня придумать было нельзя: моя семья наконец полностью приняла моего мужа.

Когда я успокоилась, Келлан откинулся на подушки. Он улыбнулся мне, хотя сперва и скривился от боли.

– Здорово-то как, – пробормотал он.

Не отвечая, я смотрела на маму – та целовала в носик Гибсон.

– Как это вы сумели объединиться?

Папа наградил маму многозначительным взглядом:

– Твоя мамуля усмотрела Гэвина на выдаче багажа… через весь зал.

Мама оставила его реплику без ответа и знай ворковала над внучкой. Я подавила смешок. Да! Гэвин, как и Келлан, выделялся из толпы.

Был поздний вечер. Я подумала о концерте, который уже начался, и о фанатах, огорченных отсутствием «Чудил». Но те не могли выступать без солиста, а он был не в том состоянии, чтобы идти на сцену. Меня немного удивило, что Сиенна не перенесла свое шоу и тем не выказала скорби в связи с несчастным случаем. Сегодня меня поражали все ее поступки.

Маме, наверное, хотелось просидеть у Келлана всю ночь, баюкая Гибсон, но она очень устала, и я велела «Чудилам» отвезти их с папой в отель. Она пообещала вернуться, как встанет. Я не сомневалась, что так и будет.

Анна забрала у нее дочку и обратилась ко мне:

– Поедешь с нами?

По тону было ясно, что ответ ей известен. Я помотала головой. Нет, я не брошу Келлана. Им придется тащить меня волоком.

Джастин и «Чудилы» покинули нас и удалились в обществе Анны и наших родителей. Гэвин с детьми пошли с ними. Палата показалась просторнее, как только из нее исчезла энергия присутствовавших, однако накал любви ничуть не понизился. Я долго смотрела на Келлана, нуждаясь лишь в некотором покое. Его веки слипались от лекарств и от боли, но Келлан тоже взирал на меня. Затем у него на лице появилось странное выражение.

– Проклятье, – пробормотал он. – Мне нужно отлить.

Он глянул на дверь туалета и вздохнул, как будто та была за тысячу миль.

– Помочь? – хохотнула я, поцеловав его в щеку.

Келлан стиснул зубы:

– Не, не надо. Я справлюсь. – Он тихо и ровно выдохнул. – Все равно медсестра велела вставать и ходить.

Он наклонился, и я поддержала его за спину.

– Она сказала, что только завтра.

Келлан закусил губу, сдерживая стон. Это не помогло, и он страдальчески замычал.

– До завтра всего пара часов, – процедил он сквозь зубы.

Он откинул одеяло, и я поспешно обогнула кровать, прихватив капельницу. Келлан выпрямился, задохнулся и схватился за стойку. Я держала его крепко, чтобы он не упал. Бледный Келлан заглянул в окно. Рот его раскрылся от удивления, едва он заметил все море огней.

– Господи, Кира, они еще здесь.

Похлопав Келлана по руке, сжимавшей стойку, я подтолкнула его вперед.

– Конечно, куда ж они денутся.

Келлан как будто забыл о боли, пока не шагнул. Тут он застонал и осторожно взялся за живот. Сокрушаясь, что больше ничем не могу ему помочь, я лишь придержала дверь туалета.