Отчаянный и непобедимый Ренегат Икс
Шрифт:
Все разбегаются в противоположных направлениях. Спрятавшись за углом, я нажимаю кнопку, управляющую голографическим проектором. Обежав весь магазин, снова перепрыгиваю через упавшую со стеллажа груду предметов и присоединяюсь к своей напарнице.
— Они от меня ушли, — сообщаю я, тяжело дыша, и помогаю Саре снять с головы пуф.
— Икс! — говорит Сара, выбираясь из-под мягкого мешка. — Где пистолет?
— Ренегат. Пожалуйста, не называй меня Иксом, — говорю я, поглаживая пояс с аксессуарами. — Он здесь.
Сара сурово смотрит на меня.
— Как ты догадался
— Да, пожалуй, ты права.
Действительно, кое-кого следует застрелить за попытку кражи со взломом. Что в этом плохого?
Бегу вперед, обгоняя Сару, чтобы успеть к Кэт раньше нее. Повернув за угол, с облегчением обнаруживаю, что кольцо находится там, где ему положено быть — в витрине под стеклом. Рядом никого нет. Неожиданно прямо за моей спиной раздается треск. Я поворачиваюсь, и в этот момент Кэт прыгает прямо на меня, сбивая с ног.
Выбравшись из-под нее, я вынимаю пистолет из кармана на поясе. Целюсь в Кэт и замираю в нерешительности. Она тоже не двигается.
Неожиданно Кэт бросается влево. Может, мой пистолет показался ей самодельной фальшивкой, а может, по моим движениям она определила, что стрелять я не намерен. Я снова беру ее на мушку. Неожиданно она меняет направление движения и бросается вправо, снова уходя с линии огня.
Кажется, она все-таки хочет взять кольцо, хотя сигнализация по-прежнему включена. Вдруг внутри проектора снова происходит кратковременное замыкание, и Кэт, взглянув на меня, вскрикивает от удивления.
Замерев на месте, она таращится на меня широко раскрытыми глазами, и не нужно быть экспертом, чтобы понять, что маскировочная голограмма снова погасла.
— Боже мой, — шепчет Кэт, — Дэм…
Я впадаю в панику и в отчаянии делаю то, что приходит в голову в первую очередь: бросаю пистолет и, обняв Кэт, целую ее в губы. Причем от принятия решения до исполнения проходит какая-нибудь доля секунды, так как я ни за что на свете не хотел бы, чтобы она произнесла мое имя вслух. Сначала я использую поцелуй, чтобы заткнуть ей рот, но, первый раз коснувшись языком ее языка и прижавшись губами к ее губам, тут же забываю, где нахожусь. Кэт, надо сказать, сразу все понимает и, не оставшись в долгу, отвечает мне жарким поцелуем.
— Ренегат? — раздается за спиной голос Сары. Я вытягиваю вперед руку и, дотянувшись до витрины, разбиваю стекло кулаком. Срабатывает сигнализация, и на лице Кэт появляется озадаченное выражение. Не проходит и секунды, как она убегает, а я перестаю что-либо видеть, потому что прямо у меня перед носом срабатывает вспышка фотокамеры. В передней части витрины с кольцом сдвигается панель, и скрытые под ней форсунки начинают распылять по комнате усыпляющий суперзлодеев газ.
Сара поднимает с пола пистолет. Когда она выпрямляется, я, успев снова обрести зрение, вижу, как ее ноздри раздуваются от гнева.
— Что это было?
— Нужно было ее как-то остановить, — говорю я, зевая, расслабленно помахивая рукой и отворачиваясь, словно ничего особенного не произошло. — Неплохо получилось, не правда ли?
Сара
— Держи. Кажется, ты уронил эту штуку.
— Нужно было что-то делать. Я запаниковал, — объясняю я, на этот раз говоря правду.
— Полагаю, старуху ты бы не стал таким образом «останавливать»?
Мы направляемся к выходу. Сара идет впереди, с трудом передвигая ноги. Никогда еще напарнику супергероя не случалось пребывать в столь унылом расположении духа после удачной акции. Особенно в День Супергероя.
Я нагоняю ее уже за дверью. От свежего воздуха мысли в голове приходят в порядок.
— Кто его знает… — говорю я. — Может, и стал бы… Сам не знаю, чего от себя ожидать.
Сара топает ногой и бросает на меня испепеляющий взгляд.
— Ты сам сказал, что ни один из нас не имеет права заводить интрижки на стороне!
— Это не в счет. Я не заводил интрижек, это все по работе, — говорю я тихо.
Чувствую себя полным идиотом. Пытаюсь взять Сару за руку — не знаю зачем, просто, наверное, чтобы почувствовать себя лучше, — но она отстраняется, прежде чем я успеваю хотя бы дотронуться до нее.
— Ты что, ревнуешь? — спрашиваю я.
— Ты сам предложил это правило. Значит, должен уважать его.
— Да? А ты? Ты сказала, что между нами будут исключительно рабочие отношения, но ведешь себя совсем иначе. Слушай, я запаниковал, ясно? Нужно было ее как-то отвлечь. Это не имеет отношения к интрижкам. Так, ерунда… — говорю я, уже успев практически в это поверить.
— Ерунда, говоришь… — повторяет Сара. — Что-то это непохоже было на ерунду.
Однако, произнося это, она все же подает мне руку.
Уколы совести, терзающей меня, столь болезненны, что мне кажется, будто кто-то поджаривает меня на медленном огне. Я худший в мире партнер по лабораторным работам и худший полусупергерой на этой планете. И в довершение всего я еще и посредственный суперзлодей.
До утра мне продержаться удается, но, проворочавшись всю ночь и встав с постели, я понимаю, что сил больше нет. Достаю телефон и набираю номер Кэт, но, так и не позвонив, стираю цифры. Вздыхаю. С одной стороны, когда мы вместе, она всегда причиняет мне боль. А с другой? Судя по тому, что я непрерывно думаю о нас со вчерашнего вечера, мне гораздо больнее, когда мы расстаемся.
Плюхаюсь на кушетку. Алекс сидит на полу, в пятнадцати сантиметрах от экрана телевизора и, хихикая, смотрит мультики, которые всегда показывают в субботу утром. Пытаюсь к нему присоединиться, но, к сожалению, из мультфильмов я уже вырос.
Снова вынимаю телефон и тупо смотрю на него. Я должен позвонить Кэт. Она, наверное, уже встала, ведь так? В смысле, я-то уже встал. Алекс уже не спит. Амалия, кажется, тоже. Это нормально — проснуться в субботу в девять часов утра, даже если вчера вечером ты поздно вернулся домой и уснуть так и не смог. Кэт, наверное, сидит с телефоном в руке так же, как и я, и ждет звонка. Может, она вообще не спала, а думала обо мне. Как я о ней.