«Отчаянный», отчаливай!
Шрифт:
— В колхоз ходили на коров смотреть. Вот вроде бы и все.
Я слез с мотоцикла, и тут же со всех сторон раздалось:
— Ого-го-го!
— Вот это да!..
Кто-то тихо сказал:
— Дядя Степа!
— А на какой вы находитесь высоте над уровнем моря?
— Сто девяносто семь сантиметров, если я стою у самой воды, а море спокойное.
— А ботинки у вас какого размера?
Я вынул из коляски свою спортивную сумку, достал из нее кеды.
— Гляди, ребята! Сорок шестой размер!
— А вы спортсмен, да? — спросила девочка
— Играю за сборную города в баскетбол.
— Это хорошо, — сказала девочка. — А вы уже перестали расти или все еще растете?
— Хватит. Пресс-конференция глупых вопросов окончена. — Рослый мальчишка отстранил девочку-воробушка в сторону и деловито осведомился: — За пивом сбегать?
— Побереги подметки, спринтер, — ответил я.
Рослый помялся.
— Да нет… Это я так… Я хотел спросить, как вас зовут.
— Аркадий.
— Не Гайдар случайно?
— Нет. Артамонов.
— Извините, а что это за сейф у вас? — не унимался долговязый. — В нем клад лежит или он пуст, как голова у Пашки Быкова?
— С Быковым я еще не знаком, а вот тебя немножко узнал…
— Могу сообщить: фамилия моя Зубило, имя — Борис. Это чтоб вы знали, на кого докладную директору писать.
— Докладных я писать не собираюсь. Хотя скажу честно: я думал, вы меня по-другому встретите.
— С цветами? Напрасно надеялись. Нас тут в микрорайоне отчаянными прозвали. Может, сразу по-хорошему откажетесь от нас? Пашку Быкова, например, вчера в милицию водили.
— За что, если не секрет?
— За мечту, — усмехнулся Зубило.
— То есть как за мечту? — переспросил я.
— А так. Человек мечтал стать Эйсебио, а по пути разбил два стекла. Ну, ничего. Он у нас все равно выбьется в чемпионы.
Атлетического сложения мальчуган стоял в стороне и переминался с ноги на ногу. Видимо, это и был Пашка Быков, выбивающийся в Эйсебио.
— Ладно, ребята, хватайте сейф да понесем его на склад утиля, — скомандовал Зубило. — Норму быстро выполним! В нем, наверно, тонны полторы есть.
Мальчишки откинули брезент и ухватились за сейф.
— Только понесем мы его не на свалку, — сказал я.
— А куда?
— В пионерскую комнату.
Ребята недоверчиво посмотрели на меня, но сейф в школу все-таки понесли.
…В школе, как всегда в летние месяцы, царило пыльное запустение. Из полуоткрытой двери класса выбивалась полоска света. Здесь находился «пионерский штаб». Точнее, это была единственная комната, отданная тем, кто остался на каникулы в городе.
Сейф втащили в класс и водрузили на стол. Облачко пыли заплясало в косом солнечном луче.
Все та же девочка-воробушек подняла руку и шепотом спросила:
— Скажите, в нем, наверное, что-нибудь спрятано?
— В нем спрятана тайна, — сказал я.
— А страшная? Хорошо, чтобы страшная.
Хрустнул в заржавленном замке ключ, со скрежетом открылась массивная железная дверца. Я достал из сейфа осколок гранита неровной треугольной формы и пожелтевший листок бумаги.
— Вот она,
— Что это за камень?
— Не знаю.
— А что это за бумажка?
Я отдал записку ребятам. Бумага от времени пожухла, чернила выцвели, и все-таки можно было разобрать слова:
«С боями уходим в глубь леса. Не имеем возможности нести этот тяжелый сейф. Документы бойцов и партизанскую кассу забираем с собой. Если сейф уцелеет, просим осколок гранита передать в горсовет.
Казначей партизанского отряда
— Где же вы нашли этот сейф?
— В кольчугинских лесах.
— В наших? А как? Расскажите! А когда вы его нашли?
Откровенно говоря, я не собирался свой первый разговор с ребятами начинать с сейфа. У меня был другой план первого сбора. Однако, как говорится, обстоятельства превыше нас. Пришлось брать «быка за рога».
— Летом каждую субботу я выезжаю на своем ИЖе в лес. Ночую где-нибудь на полянке, а ранним утром в воскресенье снова в путь…
Прошлое воскресенье я проехал километров двести или триста и в самой лесной глухомани набрел на старую разрушенную партизанскую землянку.
Возможно, уходя, ее взорвали наши партизаны, а может быть, фашисты. Вход в землянку был почти полностью завален землей, на которой уже росли молоденькие березки да высокая трава…
— А вы не испугались?
— А вдруг там мины невзорванные? — перебили меня ребята.
— Это могло случиться. Но любопытство было сильнее страха. Я все же рискнул забраться в землянку.
Одна из девочек, зажав рот ладошкой, захихикала.
— Что ты смеешься? — спросил я.
— Я представила себе, как вы, такой длинный, на четвереньках в дыру пробирались.
— Наверное, это было в самом деле смешно, если посмотреть со стороны, — согласился я. — Продвигаться вперед мне действительно пришлось на четвереньках, согнувшись в три погибели. Холодная сырость царила в землянке. Лучик фонарика ощупывал трухлявые бревна над головой, полусгнившие деревянные скамьи. На земляном полу лежал большой стол со сломанными ножками… «Когда-то за этим столом сидели люди, — подумал я. — Здесь они ели свой партизанский хлеб, пили кипяток. Кто они? Где они теперь? Многие ли вернулись домой?» В землянке я пробыл минут сорок, нашел старый проржавленный чайник да алюминиевую ложку.
— И больше там ничего не было?
— А что бы ты еще хотела найти в старой землянке, Самойлова? Клад или ступу с метлой?
— Да ну тебя, Борис!
— Вот и не перебивай старших. Ну, так что же дальше, товарищ следопыт? — спросил Зубило.
— Дальше я уже собирался выбираться наружу. Вдруг лучик фонарика уперся в небольшую нишу. В ней я и обнаружил этот израненный сейф. Дома мне удалось открыть его, и я увидел в сейфе эту записку и этот гранит. Вот пока и все, что я могу рассказать о своей находке. Теперь самая главная моя задача — разгадать тайну этого гранитного камня.