Отчим (не) моего жениха

Васильева Лариса Николаевна

— Верно, — меня колотило, поэтому я изо всех сил сжала ручку чемодана. — Если не ошибаюсь, крепостное право отменили в 1861 году, но здесь, похоже, об этом не знают.

Я заметила, как побледнело от злости лицо Разумовского, и морально приготовилась к самому худшему.

— Что?! — на лице мужчины одновременно отразились несколько эмоций: недоумение, ярость и слишком явное желание меня придушить. На последнее я была решительно не согласна и на всякий случай отступила. — Что вы сказали? — выдохнул он и еще сильнее побледнел. Пальцы Разумовского

судорожно сжались в кулаки.

Неужели всесильному господину впервые нагрубили? Не могу поверить, что за обещанное мифическое состояние работники продаются с потрохами?

Я всегда была сдержанной и не позволяла с посторонними грубого слова, но на жизненном пути иногда встречаются люди, пробуждающие в нас низменные чувства. Виктор Разумовский оказался как раз тем самым катализатором, вынуждающим ему перечить.

— Крепостное право отменили, но рабовладелец, похоже, не в курсе, — выпалила я, не сдержавшись.

Как же он меня взбесил наплевательским отношением к обслуживающему персоналу, словно они не люди со своими правами и желаниями. И таких несчастных, наверное, целый штат. Терпят его капризы и болезненную страсть к чистоте.

— Крепостное право? — повторил Разумовский, ошалелым взглядом уставившись на меня. — Вы перешли границу, я звоню в агентство! — он заметался в поисках телефона.

А ведь правда сейчас позвонит в агентство по подбору персонала и раскричится. Я должна была спасти ни в чем неповинных людей от этого монстра.

— Постойте! — воскликнула, и рука Разумовского с айфоном замерла на полпути к уху. — Я не из агентства.

Несколько секунд Виктор переваривал полученную информацию, сжимая мобильник так сильно, что мне стало казаться, что в руке у него вместо айфона мое бедное сердце.

— Как вы в таком случае оказались в моем доме? — процедил он сквозь зубы, озираясь по сторонам.

Нет, господин Разумовский, я не Санта и не влетела к вам в дом через трубу. Я всего лишь будущая невестка, исходя из рвения вашего сына вступить в брак.

— Вошла через дверь, — я невинно пожала плечами. — Она оказалась открытой.

Собиралась еще что-то добавить, но неожиданно телефон в руке Разумовского запиликал. Виктор поднял вверх большой палец, извещая, что мне следует замолчать.

Голос у него был напряженный, как и сам разговор. Иногда казалось, что Разумовский перейдет на нецензурную лексику, но всякий раз он смотрел на меня и сдерживался.

— Марк, ответь, зачем ты мне нужен, если я все должен делать сам? — выпалил он в конце разговора и раздраженно нажал кнопку отбоя вызова. — Как вы прошли систему безопасности на калитке? — обругав невидимого Марка, Разумовский вспомнил о моем присутствии.

Похоже, нашего визита не ждали. Стопудово Слава притащил меня к своему отцу без приглашения. Отлично! Самое время звонить Юльке и вызывать ее брата. Еще несколько минут в обществе диктатора мне не продержаться.

— Это было легко, — я не лгала, но Разумовский все мои ответы рассматривал через

призму собственных измышлений.

Наверное, он уже узрел во мне супер хакера, которого следовало немедленно сдать властям, когда в комнату размашистым шагом вошел Слава.

— Привет, а что тут происходит? — произнес он.

Славина непринужденность заставила нас одновременно вздрогнуть и повернуться на звук.

— Добрый день! Мог бы предупредить о приезде, — Виктор окинул взглядом незваного гостя и взъерошил темные волосы.

Мои подозрения оправдались, Разумовский был не в курсе нашего визита.

— Предупреждаю, — заявил Слава и кинул на пол дорожную сумку. Я тоже хотела такую взять, но мама почему-то навязала громоздкий чемодан. — И хочу представить мою невесту Арину.

Наш со Славой короткий перегляд и обоюдный торжествующий на Виктора. Пусть, наконец, поймет, кто стоит перед ним.

Взгляд Разумовского заметался с пасынка на меня и обратно. Теперь ясно, что ошибочка вышла и я никакая не горничная.

— Невесту? — сгримасничал мужчина, словно лимон проглотил.

Я должна была до конца сдерживаться, но не смогла. Слишком много в Викторе Разумовском было снобизма и презрения, поэтому я произнесла, сама себя не узнавая:

— Здравствуйте, папочка!

— Юль, все оказалось гораздо хуже, чем я ожидала. Его отчим настоящий монстр, рабовладелец, диктатор!

Я ходила по комнате из угла в угол, сжимая в руке телефон, и не сдерживалась в выражениях. Спальня ничего такая, уютная. В любом случае не каморка, которая мне полагалась к платью горничной. Господин Разумовский ведь не поселит сына, пусть и приемного, в собачьей конуре. Но видела бы Юлька этот прожигающий взгляд, которым монстр так и сверлил меня, когда Слава схватил мой чемодан и потащил наверх.

— Ого сколько эпитетов! — рассмеялась подруга. — Похоже, этот Виктор здорово тебя зацепил.

— Не то слово! — я остановилась напротив окна и сдвинула прозрачный тюль.

Ничего себе территория! Просто бескрайняя плантация для рабыни Изауры. Заметила двоих мужчин, убирающих снег с дорожек. А вот и холопы его величества.

— Вспомни, разве я когда-нибудь выходила из себя или называла кого-то диктатором? — вернулась к разговору. — Наоборот, я всем и всегда нахожу оправдание, но отчим Славы просто нечто. Гордый, надменный, высокомерный. В первую встречу принял меня за горничную и ну приказывать.

–  И что тебя больше зацепило, его гордость или то, что спутал тебя с горничной? — уточнила Юлька.

В отличие от меня подруга просто давилась смехом. И чем ее так позабавила отвратительная ситуация?

— И то, и другое, — заключила я, прислушавшись к внутреннему голосу.

— Пригнать Сережку или немного потерпишь? — какая Юлька умница! Оценила мое подвешенное состояние и сразу предложила пути решения. — На твоем месте я бы потерпела. Пару дней каких-то, а потом вернешься в столицу и забудешь дедушку как страшный сон.