Отчуждение
Шрифт:
Этот разговор как-то удается замять, и мы садимся кушать. Гил стойко делает вид, что не заметил уродливого момента нашей семейной истерики. Наскоро сжевав несколько бутербродов, Джил убегает из квартиры к одной из своих подруг, оставив нас вдвоем, и он распечатывает бутылку.
Только наполненный стакан я выдуваю одним махом, не дождавшись подходящего повода. Не чувствую ни малейшей горечи, водка пролетает как вода.
— Еще? — спрашивает Гил и подливает мне, хотя и совсем чуть-чуть, как будто боится, что я сопьюсь прямо тут, у него на глазах. — По-моему, твоя сестра права.
— В чем? — непонимающе гляжу на него.
— В том, что ты зря свалила на себя проблемы этой девчонки. Вам обеим от этого будет только хуже.
— Ничего
— Не хочу принизить ваши переживания, но то, что с вами двумя случилось, довелось пережить не вам одним. С некоторыми вариациями, конечно. Это я к тому, что если у вас появилась иллюзия, что вы теперь одни в целом мире можете друг друга понять, и что поэтому обязаны повсюду ходить за ручку и скорбно взирать на этот мир из-за свинцового щита, то это все бред. Есть люди, которые помогут этой твоей Мел, ты не обязана вешать ее себе на шею.
Не могу удержаться и не представить себе эту милую картину. При этом мы с Мел почему-то похожи на двух героинь аниме с огромными глазами, выглядывающими из-за тяжелого металлического круга, который мы с трудом катим по дорожке, а он все время кренится, обещая раздавить нас обеих нафиг.
Гил наливает мне совсем уж мизерную порцию, но после моего печального вздоха добавляет еще. Все-таки катить свинцовую дуру, не заправившись хорошенько, невозможно.
— Значит, ты все знаешь о Нем? — уточняю я, с интересом обнаружив, что незаметно порядком захмелела.
— Ну почитал кое-что, — сознается Гил. Толи левый, толи правый. Толи тот, что по серединке.
— Стыд-то какой, и как нам теперь общаться?
— Да ладно, — ухмыляется Гил, — у нас у всех есть свои страшные грязные тайны.
— Может быть, но твоих-то я не знаю.
— Уверена? Скажи еще, что никого не видела там, на реке.
Пытаюсь пошевелить размякшим мозгом. Как по заказу из памяти выплывает очень яркий образ девушки в капюшоне с бумажным корабликом Гила в руках. Только мне кажется, она была всего лишь очередной галлюцинацией.
— Помнишь, ты тогда сказала, что какая-то девушка, подобрала мой кораблик? — напоминает Гил. Он уже и сам успел набраться, смотрит куда-то мимо меня и говорит. — Но это только ты ее тогда увидела. Для меня этот маленький паршивец просто накренился и затонул. Полагаю, это была Нина. Она любила пускать кораблики в этом месте. Мы с ней какое-то время встречались, потом начали жить вместе, но недолго. Она ушла от меня к одному козлу, а он оказался еще большим ничтожеством, чем я. Вот в чем состоит мой грязный секрет! Каждый раз после работы я еду смотреть на окна их квартиры. Сижу в машине и смотрю, пока в них не погаснет свет, как распоследний маньяк. Представляю, что могло бы быть, если бы я не был таким мягкотелым и не отдал бы ее ему. Просто не отпустил, когда она уходила.
— Нины уже нет в живых? — спрашиваю я, когда он замолкает. Вообще-то, я хотела только подумать об этом, но похоже сделала это в слух.
— Ее тело выловили из реки, — кивает Гил. — Я не сразу ее узнал, когда увидел. То есть вообще не узнал, только когда просканировали ее идентификационный имплантат, все понял.
— Ее убил этот новый мужчина?
— Нет, но он ее не уберег. И за это мне хочется оторвать ему голову. Каждый раз едва сдерживаюсь. Каждый день.
В дальнейшем в этот вечер Гилу удается выместить немного своего гнева. К ужасу благоразумного Микки, который тщетно пытается нас остановить, мы выходим на улицу и, взяв такси-автомат, едем к Гилу, находим коробку с памятными вещами, оставшимися от их с Ниной недолгого сожительства, и сжигаем их на улице. На розжиг идут остатки второй бутылки, то есть совсем чуть-чуть. На дым подъезжает робот-полицейский, которому от Гила и достается. Правда, его корпус и без того уже кем-то поврежден, так что, бить калеку он все же не решается, только отмахивается и кричит. Поэтому в камере нам ночевать
Я несколько раз встречал и провожал Ее через парк, но больше ни разу не удалось мне остаться с Ней наедине. Всегда кто-нибудь оказывался в пределах видимости: старик, гуляющий с собакой, мамаша с ребенком, две женщины, вполголоса обсуждающие какие-то неурядицы на работе. Никто не обращал на меня внимания, и я мог спокойно брести за Ней, а большего мне было и не нужно. И все же преследование без ощущения, что у меня есть возможность, есть несколько минут безграничной власти над Ней… отсутствие этого ощущения не давало мне того шквала эмоций, что я чувствовал в первый раз. Наоборот, я возвращался домой разочарованным и разбитым.
Мне необходимо придумать что-то еще, найти безопасное место. И время — я не могу позволить себе свободно передвигаться по городу, столько и когда мне нужно. У меня абсолютно нет времени для себя. Стоит мне уклониться от оговоренного с женой маршрута моей жизни, и Софи учинит мне допрос. Все время, свободное от моей постылой и скучной работы, она уже распланировала. Она владеет им безраздельно. Мне нужно выгадать себе время.
Просматривая газеты, я понял, что основной вопрос, раздирающий наше общество — это поиск оптимального баланса между порядком и личной свободой. Каждый хочет чувствовать себя защищенным — с одной стороны, с другой — никто не хочет, чтобы за ним следили двадцать четыре часа в сутки. Даже если следят бесчувственные и беспристрастные роботы. Действительно, в последнее время люди стали все трепетней относиться к своим данным, хотя еще во времена моего детства без малейшего страха вываливали в сеть всю возможную личную информацию, вплоть до своего настроения в данную конкретную минуту. Сейчас же они не хотят, чтобы в какой-нибудь базе оказались даже их вкусы или предпочтения. Они хотят сохранять анонимность в кафе, магазине, спорт центре, салоне красоты. Не говоря уже о барах и клубах. Некоторым кажется, что лучше рисковать быть ограбленным на улице возле дома, чем дать кому-нибудь возможность узнать, сколько раз ты наведывался в бар по соседству. Поэтому серьезные бои ведутся чуть ли не за каждую устанавливаемую видеокамеру. И эта борьба подробно освещается в прессе.
Таким образом, мне потребовалось провести небольшое исследование, но я достаточно быстро смог выбрать несколько подходящих зон для моей охоты. Достаточно безопасных, где я мог бы спокойно выслеживать своих жертв, не привлекая особого внимания.
Не перестаю напоминать себе, что все это лишь фантазия, и все будет происходить не взаправду. Небольшая ролевая игра для успокоения нервов. Никто не пострадает на самом деле и мои жертвы никогда не узнают, что играли в моем театре. Только так я могу заставить мою совесть молчать, а мое сознание не ужасаться моим действиям и планам. Лишь получать удовольствие от их неслыханной дерзости, направленной наперекор обществу, и от осознания, что это я, Я делаю это!
Надо мною лишь черное ночное небо с точечками звезд. Луна в вышине кажется слишком большой и близкой. Редкие облака медленно проплывают мимо, задевая ее диск. Плыву и я. Замечаю это только тогда, когда Луну от меня заслоняет старый мост. Средний его пролет совсем провалился, и опоры слепо тычутся в небо.
Мост проходит над моею головой и остается позади. Привстаю на локтях, чтобы проводить его взглядом. Оказывается, я лежу на небольшом плоту, плывущем по течению не слишком широкой реки. Я вижу берега, до них как будто совсем недалеко, но никого и ничего не могу на них рассмотреть, они сливаются в один сплошной черный цвет.