Отцы-основатели. Весь Саймак - 4.Заповедник гоблинов
Шрифт:
— Мы вернемся в пещеру отшельника? — справился Конрад. — Может, заодно и переночуем?
— Думаю, да. Надеюсь, отшельник скоро объявится. Мне нужно кое-что у него выяснить.
Конрад повернулся, чтобы идти.
— Подожди, — остановил его Данкен. — Давай заглянем в одно место. — Он взобрался на цоколь и сверху пояснил: — Мне показалось, внутри лежит камень. Однако я не уверен. Может, это и не камень.
Находившийся в гробнице предмет сверкал на солнце так, как не мог сверкать никакой камень.
— Побрякушка, —
— Да, — согласился Данкен, — побрякушка. Интересно, что она тут делает?
Предмет был размером с кулак взрослого человека и имел грушевидную форму. Сердцевину его составляло серебристое, тяжелое на вид яйцо, которое обрамляла паутина золотых нитей, украшенных крохотными искрящимися самоцветами в местах, где одна нить пересекалась с другой. К хвостику «груши» крепилась массивная цепь, по всей видимости также золотая, но не столь изысканная, как кружево нитей.
Данкен передал находку Конраду и вновь наклонился над гробницей. Из дальнего угла ему ухмыльнулся череп.
— Упокой Господи душу твою, — проговорил Данкен, спрыгнул вниз и, сопровождаемый Конрадом, направился к пещере отшельника.
Глава 7
— Сдается мне, — проговорил отшельник Эндрю, — вы до сих пор не знали, что я не только служитель Божий, но и отъявленный трус. Сердце призывало меня помочь вам, однако ноги несли прочь. В конце концов они одержали верх, и я позорно бежал.
— Мы справились без тебя, — буркнул Конрад.
— Да, но получается, что я вас предал. Ведь вы не станете отрицать, что мой посох мог бы прийтись в схватке весьма кстати?
— Вы не боец, — сказал Данкен, — а потому никто вас ни в чем не винит. Правда, вы и впрямь можете нам помочь…
Отшельник прикончил свой кусок грудинки и потянулся за сыром.
— Разумеется, если это окажется мне по силам, — отозвался он. — А так — я всей душой.
— Мы нашли в гробнице Вульферта некое украшение, — произнес Данкен. — Вы можете объяснить, что оно такое? Не его ли искала та женщина с грифоном?
— Эта Диана?! — воскликнул отшельник. — Ради всего святого, поверьте мне, я не знал, что она там прячется. Надо же, я добывал себе скудное пропитание, а она исподтишка следила за мной! Наверняка она таилась от меня не просто так!
— Конечно, — подтвердил Данкен. — И нам необходимо выяснить, какая у нее была причина.
— Она пряталась в церкви, — пробормотал Эндрю. — Кощунство, самое настоящее кощунство. Церкви воздвигают не для того, чтобы в них жили. Истинному христианину никогда не придет в голову обосноваться в церкви.
— А где еще ей было обосновываться? — возразил Данкен. — Все дома вокруг сгорели дотла. По крайней мере, церковь укрывала ее от непогоды.
— Но с какой стати она вообще явилась сюда? Что ей было нужно?
— Она
— Ну да, ну да, — откликнулся отшельник, — однако зачем ей понадобился Вульферт?
Данкен извлек из кармана украшение. Эндрю словно узрел перед собой беса — он шарахнулся от юноши, во взгляде его читался ужас.
— Мне кажется, — сказал Данкен, — она искала не человека, а сей предмет. Вам, случайно, неведомо, что он из себя представляет? Может, в деревне ходили про него какие-нибудь слухи?
— Его называли святыней, — проговорил отшельник, — неизвестно чьей, но святыней. Понимаете, Вульферт считался у деревенских святым. Насколько я знаю, он вовсе не стремился убедить народ в обратном. Если бы люди узнали, что он колдун, ему пришлось бы несладко. Боже мой, подумать только!..
— Ладно, ладно, — перебил Данкен. — Что минуло, того не вернешь.
— Похоронили в святой земле, — продолжал Эндрю, будто не слыша, — возвели гробницу! Сами довольствовались камнем в изголовье, а ради него соорудили целый склеп! Вдобавок сколько ушло вина!
— Вина? При чем тут вино?
— Как при чем? Чтобы сохранить тело. Если верить преданиям, Вульферт умер в самый разгар лета, и потому…
— Понятно. Однако зачем было переводить вино? Ведь вполне сгодился бы обыкновенный рассол.
— Вероятно, вы правы. Помнится, говорили, что, когда Вульферта клали в гробницу, от него порядком попахивало. Но что касается рассола — по-моему, люди просто-напросто сочли, что вино гораздо менее вульгарно.
— Значит, они устроили чародею пышные похороны в полной уверенности, что погребают святого человека, и положили вместе с ним в могилу его святыню, возможно, не положили, а повесили ему на шею.
— Сдается мне, милорд, все так и было, — печально вздохнул Эндрю.
— Не называйте меня милордом. Я уже говорил — лорд не я, а мой отец.
— Хорошо, милорд, не буду.
— Интересно, почему Вульферта помнят до сего дня? С его кончины прошло добрых сто лет, если не больше. Когда он умер?
— Понятия не имею, — сказал Эндрю. — Дата была вырезана на постаменте статуи, что разбилась, когда на гробницу упало дерево. Но что до того, почему колдуна не забыли, в этом нет ничего удивительного. Жизнь в деревне однообразна и скучна, поэтому, когда происходит нечто необычное, оно производит громадное впечатление, вызывает множество пересудов и помнится на протяжении поколений. Кроме того, для местных он был святым; какие еще окрестные села могли похвастаться тем, что приютили святого?