Отданная, или жена императора

Синичкина Мила

В уголках глаз против моей воли скопились горячие слезы, и я украдкой вытерла их рукой. Смотреть на императора и верховного мага совершенно не хотелось, мой взгляд был неотрывно прикован к стене напротив. Неплохой такой стене, кстати, уютной, деревянной.

По крайней мере тело будет увядать в таком чудесном месте. Здесь ведь так сразу и не скажешь, что мы в царстве темных — природа очень позитивная, благостная, чистая.

Лорриель с Гарриетом, кстати, также хранили молчание. Полагаю, им было неловко, ведь я как бы косвенно пострадала из-за них. Да и утешать

человека, который вот-вот отправится практически за грань, дело очень тяжелое.

— У нас есть свиток и перо? — внезапно нарушила я тишину. — Мне очень нужно! Возможно, где-то в доме есть писчие принадлежности? Лорриель?

С надеждой посмотрела на императора. Слезы временно прошли, так как мне удалось переключить свою голову на решение других задач.

— Да, Амелия, есть, — осторожно ответил он, — а зачем тебе? Позволь поинтересоваться.

— Позволяю, — произнесла благосклонно. Честно говоря, мне стало абсолютно все равно на нашу разницу в положении и статусе в обществе, он-то будет жить, а я не совсем, благодаря его недоброжелателям или ревнивым дамам. Так что я считала себя вправе разговаривать так, как хочется. — Письмо отцу напишу. Ах да, еще бы и Рику черкануть пару строк, как он без меня будет. И я надеюсь, что вы его отпустите обратно домой, выделив должное сопровождение, но не такое, которое постоянно неудачно присматривало за мной. Нет, я не надеюсь, я настаиваю на этом!

— Хочешь написать прощальные письма? А мне не достанется? — с непонятным выражением в глазах спросил Лорриель.

— Тебе я могу сказать все и так. Желательно бы без свидетелей, конечно, — покосилась на господина Гарриета, — но можно и при них. Если переживаешь, что я обвиняю во всем, то перестань. Все равно душа не сможет заняться преследованием. Кстати, а к кому перейдет моя энергия в итоге? Или она рассеется в воздухе?

— Любая энергия никогда бесследно не рассеивается в воздухе, — нравоучительно заметил верховный маг, словно я была на лекции, где он играл роль моего наставника, — она всегда находит себе новое пристанище! Будь то тело волшебника, ствол древнего дерева или источник силы.

— Ясно, спасибо за пояснения, — вежливо покивала я. — Так кто-нибудь выполнит мою просьбу с письменными принадлежностями? Или предлагаете мне самой искать? Конечно, времени ведь полно — чуть меньше двух часов!

Всплеснула руками, чувствуя, что истерика все же подкатывала, и вряд ли удастся ее миновать.

— Гарриет, выйди! — властно произнес Лорриель, стряхнув с себя оцепенение.

— Но, ваше величество, я могу помочь, боли вот-вот начнутся, — начал он неуверенно, сбитый с толку, почему его выгоняют.

— Я приказал выйти, — неумолимо повторил император.

И верховному магу ничего не оставалось, кроме как послушаться, хотя на лице его залегла тень недовольства.

— Правильно, ваше величество! Дисциплину нужно поддерживать с верхов! Так, глядишь, вы и среди своих новых придворных сможете навести порядок.

— Амелия, давай без сарказма, — он присел ко мне на кровать и взял за руку, тяжело вздохнув. — Скажи, я тебе нравлюсь,

хоть немного? Не потому что тебя лишили выбора, а на внутри, по-настоящему?

— К чему такой вопрос? — малость опешила я.

— Я дам тебе все, о чем ты меня попросила, но прошу, не сочти за труд ответить сейчас. Давай зачтем этот разговор за личное послание ко мне, хорошо? — взглянул он с надеждой.

А я растерялась. Кто из нас был при смерти: я или он?

— Хорошо, — кивнула и начала осторожно подбирать слова для ответа, пытаясь по-честному проанализировать свои чувства. Терять мне было больше нечего, поэтому лгать не имело смысла. — Знаете, я злилась на вас поначалу, обижалась, обвиняла во всем, боялась даже. Но это естественно, я думаю. И вы мне ни капельку внешне не нравились, если откровенно.

Лорриель как-то сразу сник. Он не железный внутри?

— Но, тем не менее, какое-то странное притяжение, на подсознательном уровне манило и тогда. И постепенно мое отношение к вам менялось в лучшую сторону. Думаю, тот самый важный переломный момент произошел, когда я стала случайной свидетельницей вашего откровенно разговора с Гарриетом по поводу уготованной мне роли. Мы так нормально поговорили в саду.

— То есть, сейчас я тебе нравлюсь? — с улыбкой спросил Лорриель, выпрямившись.

— Да, нравитесь, — легко согласилась, — и как человек, и как мужчина.

— Тогда ты согласишься сочетаться со мной браком по темному обычаю прямо сейчас? Меня тоже к тебе тянет и, возможно, гораздо сильнее…

31

У меня перехватило дыхание. Я открывала-закрывала рот и не знала, что сказать.

— Эм, я-то согласна, но какой в этом смысл?

— Смысл — рождение новой семьи, — усмехнулся Лорриель. — Обычно ради этого на твоей родине сочетаются браком, но я могу ошибаться.

— Ваше величество! Мне не до шуток, — справедливо возмутилась я. — Да и в этих краях священный ритуал означает обмен энергиями, в первую очередь, и только потом, если повезёт, то ещё и рождение семьи. Подождите, — запнулась я, — о! Ооо! Я поняла.

Снова усиленно заколотилось сердце от появившегося намёка на надежду.

— Да, милая Амелия, ты все правильно поняла, — тепло улыбнулся мне Лорриель. — Правда, должен предупредить, что у нас может и не получиться. Да и естественные риски никто не отменял, ты ведь помнишь про них? — неуверенно кивнула. — Но по моим расчётам — нам сыграет на руку твоё отравление. Минус на минус даст плюс.

— Прекрасно! — преувеличенно бодро сказала я. — Тогда чего же мы ждём?! Давайте жениться!

— Похвальное рвение, — снова усмехнулся император. — Гарриет! Заходи, ты нужен нам.

— Ваше величество? Звали? — верховный маг скромно заглянул внутрь.

— Звал, — благосклонно кивнул Лорриель. — Будь добр, подготовь пещеру к ритуалу.

У господина Гарриета чуть глаза на лоб не полезли. Он, видимо, думал, что мы тут прощались, в последний путь собирались, а мы решили отложить столь важное занятие.