Отдаться ректору или умереть
Шрифт:
Но заявить такое этой девушке… призванной, чужачке, так трогательно смущающейся от одного лишь пристального взгляда… и не только заявить, но и коснуться ее лица, тонкой талии, привлечь к себе, воспользоваться ситуацией…
Впрочем, нет.
Пожалуй, с самим собой можно говорить начистоту.
Когда я понял, каким способом придётся снимать постигшее нас проклятие, в первое мгновение что-то внутри предательски сладостно заныло.
Ведь я… побери Мерлин и меня со всем вместе – но я молодой здоровый мужчина, у меня
Если бы она была не призванной, которую нужно во что бы то ни стало отправить назад.
А теперь по моей вине она не только застряла здесь, но ещё и заполучила смертельное проклятие, которое можно снять только одним способом.
О-о, тысяча могил, за что мне всё это!
Я помчался в библиотеку Совета в надежде найти хоть что-то, хоть какую-то еще возможность. Но, увы, другого выхода и правда не было – или, вернее, не оставалось времени для того, чтобы найти его. Жгут проклятия с каждой минутой сжимался всё теснее, я ощущал это физически.
Правда, тогда я ещё не представлял себе, что скажет Виктория, когда я объясню ей, что случилось. Надеялся на спокойную деловую реакцию: изумление – понимание – принятие. Обсуждение деталей.
Действительность оказалась куда суровее. В глазах Виктории заплескались страх и отторжение, и я почувствовал себя почти насильником. Нет, хуже, чем насильником, потому что от нее требовалось добровольное согласие.
«Мне нужно подумать одной», – сказала она, и я точно понимал, что это значит.
Разумеется, не подумать. Думать здесь не о чем. Нет, ей требуется время, чтобы смириться с неизбежным. Девушки относятся к этому с куда большим трепетом, чем мы, мужчины.
Я недолго пробыл наедине с собой. В кабинет осторожно постучали и вошел Алекс. Его приход меня почти обрадовал. Во всяком случае отвлекусь от непродуктивных мыслей.
– Что-нибудь случилось? – спросил я.
– Нет-нет, – помотал он головой. – Я просто решил зайти, как племянник к дяде. Поболтать.
Я спрятал улыбку. Нечасто мой помощник вспоминает о том, что он ещё и мой племянник. Соскучился по родственным беседам?
– Садись., – я кивнул на стул. – Какие новости в академии?
– В академии всё без происшествий! – отрапортовал он. – Мы сегодня с леди Викторией обошли ее всю: все корпуса, общежития, побывали в столовой. Кстати, о леди Виктории… Я хотел спросить: как она вам?
Я чуть не поперхнулся.
Как она мне? До могильных воронов неуместный вопрос. Тем более сейчас, когда я как раз надеялся некоторое время не вспоминать о ней.
– Я нахожу, что леди Виктория прекрасная девушка, – сухо ответил я. – Но мне кажется, это не имеет
– Прекрасная?! – Алекс вытаращился на меня так, словно впервые увидел. – Но она же не умеет себя вести! Вот и сегодня тоже… она меня за руку схватила!
Почему-то при этом сообщении в груди шевельнулась глухая досада. За руку… что ж, Алекс ей подходит куда лучше меня. Я старше ее на добрых десять-двенадцать лет. Небось, если бы речь шла о сексе с Алексом, она не убежала бы так явно шокированная.
– А что преподаватели? – говорить о Виктории не хотелось, и я попытался сменить тему. – За время моего отсутствия не было никаких конфликтов? Все тихо?
– Преподаватели? Да вроде ничего такого не слышал… Но я хотел ещё кое-что сказать об этой… леди Виктории. Думаю, с ней что-то не так. Мы зашли в ритуальный зал, и там произошло что-то странное, поднялся ветер, как будто бы она…
Как будто она проклята. Конечно. Духам ритуального зала такая гостья точно не пришлась по нраву. Проклятым вообще строго-настрого запрещается приближаться к ритуальному кругу.
Алекс как завороженный все твердил: Виктория то, Виктория сё. Я снова попытался заставить его сменить тему.
– Как прошел экзамен у профессора Ханца? Многих ли отправил на пересдачу?
– Всего троих. Он был на удивление добр в этот раз. Так вот, леди Виктория… В принципе, она может быть довольно милой. Воспитание, конечно, ужасное. Но, разумеется, ее ситуация внушает сочувствие. Нельзя не отметить, что она держится…
– Да прекрати же! – Я хлопнул рукой по столу и тут же пожалел о своей горячности. Племянник изумленно вытаращился. – Извини, Алекс, просто очень устал сегодня. Поездка выдалась тяжелая. Оставь меня, я, пожалуй, лягу спать пораньше.
Если он и удивился, то никак этого не показал.
– Конечно, магистр Дарквиль, – сказал он и направился к двери.
Я тут же устыдился своего поведения. К чему злиться на Алекса, если я прекрасно знаю, что именно является причиной моей досады на самом деле?
Но извиняться не хотелось.
В дверях Алекс обернулся и робко произнес:
– На вас лица нет, магистр. Может, обратиться к лекарю?
– Ступай, – устало сказал я. – Мне просто нужен сон.
Когда дверь за Алексом закрылась, я облегченно выдохнул. Нет, уж лучше побыть одному.
Я снова сел за стол, пододвинул к себе фолиант и снова попытался читать, и даже почти преуспел.
В дверь постучали, и это было последней каплей. Я раздраженно крикнул: «Да!» – и уставился на дверь, готовый послать Алекса ко всем могилам. Но входить не спешили, и мне пришлось встать и открыть дверь самому.
То был не Алекс. На пороге стояла Виктория.
Она смотрела на меня насмерть перепуганными глазищами. Сделала шаг вперед. Мне пришлось подвинуться, чтобы пропустить ее.