Отдай мне её
Шрифт:
– Да не, это комарики покусали, – Женя снова стал заниматься расстиланием кровати.
Сердце упало куда-то вниз. От боли стянуло лёгкие, но я должна была выяснить всё здесь и сейчас.
– Нет, подожди, – потянула я его за руку. – Ты не ляжешь со мной в одну постель, пока всё не объяснишь.
Мой взгляд упал на рубашку. Пока парень громко возмущался моим поведением, я разглядывала следы от красной помады.
– Женя, – горло сдавили подступившие слёзы. – Это помада.
– Ну да, – просто
– Какая ещё Светка? – слёзы градом лились из моих глаз, а руки, продолжавшие держать рубашку, мелко затряслись.
– Савченко. А чё, имеет значение, какая Светка? – он уставился на меня, как будто мы говорили о том, какой шкаф лучше купить на дачу.
– Женя, ты мне… изменил?
– Ну, милая, не задавай глупые вопросы, если сама всё видишь. Уже не в первый раз, между прочим.
– Ч-ч-то? – прошептала еле-еле.
Рубашка вывалилась из рук на пол, и я осела без сил на кровать. Мне казалось, ещё слово, и я потеряю сознание.
– Не знаю, как ты раньше не замечала. Я думал, ты знаешь, что я такой. Любвеобильный, так сказать.
Внезапно накатила такая злоба, что думала, ещё немного – и это чувство просто порвёт меня на мелкие кусочки.
– Собирай вещи. И уходи. Я больше не желаю тебя знать.
Женя ухмыльнулся. Именно на это он и рассчитывал. Меня он выучил очень хорошо и знал, как повернуть ситуацию так, чтобы я думала, что выгнала его сама. Я не заметила из-за слёз его ухмылки и, собрав волю в кулак, ушла в кухню. Не хочу смотреть, как он собирает вещи.
Забралась на стул с ногами, размазываю слёзы по лицу. Как он мог так поступить со мной?
Мы три года вместе, и я не замечала всё это время, какую змею пригрела на груди… А мне говорили, и не раз, что музыкант меня не стоит, что он мот и повеса, к тому же гуляка, а я отказывалась верить – люблю, блин!
Сейчас уже не знаю… Мне было ужасно обидно, Женя меня просто трактором переехал. Я его в этот момент ненавидела. Никогда не прощу и, как раньше, относиться точно больше не смогу.
Хлопнула входная дверь. Вот и всё… закончилась наша горе-лавстори. Рухнула в рыданиях на руки. Взвыла от боли, раздирающей нутро. Господи, дай же сил мне это вынести!
7.
Утром кое-как пошла на работу. Благо, сегодня была репетиция, где я не нужна особо, а потом – выходной. Я отработала словно робот и в надежде на то, что за день отдыха более-менее приду в себя, снова вернулась в одинокую, ставшую вдруг сиротливой квартиру. Увидела, что нет ни его ботинок, ни курток, ни рубашек в шкафу, опять принялась плакать. Когда же эта боль отступит?
***
Бутылка вина была выпита полностью, я пьяненькая сидела на ковре и рыдала над
Я мазохистка – брызгала себя его духами и рыдала ещё громче. Он не вернётся… Никогда.
Где-то в сумке пиликал телефон. Кто-то звонил. Пусть звонят, я не хочу никого слышать… Второй звонок, третий. Да кто такой настырный, Господи?!
Рома?! Этому-то что надо от меня?
Собравшись немного, приняла звонок:
– Да.
– Привет, Аля, – сказал мужчина.
– Привет.
– Что у тебя с голосом? Ты плачешь?
– Ром, извини, но тебя это не касается. Ты что хотел?
– Женя просил меня передать тебе, что уехал в другой город и не вернётся. Не знаю, почему он не смог сказать об этом сам. Вы что – поссорились? Почему он уехал?
– Ясно, – голос сорвался.
Трубка выпала из рук…
– Аля? Аля! Ты где? – звала меня трубка, но я будто впала в прострацию и зависла, глядя в одну точку.
Спустя полчаса в дверь настойчиво постучали. Я все тридцать минут так и просидела на полу. Очнувшись, помотала головой – ну кого там ещё принесло? То звонят, то приходят – не дают человеку пострадать спокойно!
Пришлось вставать и открывать дверь.
– Роман? – моему удивлению не было предела.
Он что, по телефону не всё сказал, что аж прибежал сюда?
– Можно войти?
Я молча отступила от двери вглубь квартиры, пропуская мужчину.
– Ты чего приехал? Женьки нет… А, ну да, ты же знаешь… – язык начал конкретно заплетаться. – Тогда тем более не понимаю, что ты здесь забыл?
– Ты не отвечала по телефону, и я забеспокоился.
– О, Боже! Чертовски мило! – съязвила я. – Ну что, успокоился?
Мужчина внимательно окинул меня взглядом.
– Ты пьяная?
– А ты мне морали будешь за это читать? Восемнадцать давно есть!
– Аль, ну чего ты кусаешься? Я же из лучших побуждений. Подумал, вдруг тебе плохо.
– Нет, мне очень хорошо. Просто замечательно! Что–нибудь ещё?
Вот только его мне сейчас не хватало! Свалился на мою голову…
– Я знаю, что он тебя бросил, – сказал мужчина, наблюдая за моей реакцией.
Я молча опустила глаза, которые в очередной раз начал омывать океан солёных слёз. С ним я точно не хочу об этом говорить! Плечи судорожно дёрнулись из-за снова подступающих рыданий. Воронцов, заметив моё состояние, близкое к истерике, молча потолкал меня в кухню. Усадил на стул, принялся готовить чай и искать успокоительное. Хозяйничает, будто у себя дома. А мне всё равно. После его слов я опять впала в апатию и уныние. Молча стала пить налитый Романом чай.
– Если тебе тяжело – я готов выслушать. Что у вас произошло? – он сел рядом, заглядывая в глаза.